Новая песня

 Ранним осенним утром мы копали на поле картошку. Был туман. Серый, холодный, довольно плотный и от того осязаемый. Он совсем не походил на летние туманы – легкие, теплые и ароматные, словно дыхание спящего ребенка. Этот туман, казалось, можно было резать на куски, и он будет лежать на тарелке тяжелым склизким студнем, как комья земли, налипшие на лопату.
 Стояла тишина. Обычно, она начинает звенеть, но сейчас казалась глухой, как сукно.
 Послышался хрупкий звук.
 Я оглянулась, не понимая. Сочтя, что мне показалось, принялась, было, за работу, как звук опять повторился.
 Он был одинок и загадочен. Невозможно было угадать, что его рождает.
 Я осторожно подкралась к тому месту, откуда он слышался. Передо мной чернеют оголившиеся тополя. Замерев, жду…
 И снова: то ли птица пощелкивает клювом, то ли, угасая, постреливают угли…
Медленно, боясь спугнуть, поднимаю глаза: с верхушки тополя невесомо, как в замедленном кино, с сухим костяным постукиванием опускается корявый бурый лист.
Всю свою короткую жизнь он был привязан к дереву и безудержно завидовал птицам, живущим на соседней ветке. Налетал ветер, томно шептал о заоблачных далях. Тогда лист вздрагивал и рвался ввысь, пытаясь взлететь.
 Теперь он был счастлив, и единственное, чего желал лист – хотя бы на мгновение продлить удивительное чувство полета.