6. Архивариус

Сестрица с мужем ссорятся, в сплетнях варятся.
Весь день как будто камнем летит на дно. 

А брат – очкастый маленький архивариус,
заумный, недотёпистый и чудной. 

Они такие денежные и чёткие,
а у него к преданьям душа лежит,
он вундеркинд – короче, с рожденья чокнутый,
«не мальчик», и «не парень», и «не мужик»…

Хотя, казалось, ну что там, не вор, не пьяница,
но – лист осенний – незнамо куда гоним,   
а он всё время нянчил маленькую племянницу –
за это тоже ёрничали над ним…

Его, писаку, блаженного, книгочея –
держали в доме, вынесли приговор,   
а он качал племянницу на качелях
и смутно видел какой-то заросший двор,

и там качель мурлыкала и урчала,
там девушка… шляпка, чёрное пальтецо…
И бережно, потихоньку её качал он,
глядевшую так печально ему в лицо…

Проклятые линзы, толстенные эти стёкла,
посмешище – для девчонок и для родни.   
Она говорила: «О нет, ты живой и тёплый,
не смей казниться, ты лучше, чем все они.

Тебя не переделаешь, ты не паинька, 
ты помнишь всё, ты праведный и большой,
ты видел, кому на площади… бывший памятник.
Ведь это я захотела, чтоб он ушёл… 
 
И ты собой закроешь провалы, течи,
чужие ошибки, и ты не пойдёшь под конвой…»

Откуда она – из книжки библиотечной?
похожа, о как похожа – но на кого…

И он возвращался на землю, крылатый, книжный,
и шёл в магазин, и ужин уныло жевал…
Грустил о сестре – замотанной и сквалыжной.
Нахлебник и шут, безрадостный приживал.

И ужин жевал… и грустил о сестре…
Светилась тропа, заросшая и неторная,
светилось лицо той девушки во дворе,   
откуда она – словно в книге листок оторванный,
вот только бы вспомнить, кто она…
кто она…
кто она?!