Сказание о Боролдой-мергене и его храбром сыне

  (Алтайская народная сказка)
           I

В ложбине меж высоких гор
Алтайцы жили с давних пор.
В тайге охотой промышляли,
Грибы, орехи собирали,
Ловили рыбу, скот пасли,
И мирно годы их текли.               

Но не бывает жизнь как мёд.
Порой и ложка рот дерёт.
В страну нагрянула беда.
Однажды среди бела дня
Свирепый кровожадный див
Ребёнка малого схватил.

Уже давно ходили слухи,
Что людоед живёт в округе.
Не зная жалости, злодей
Съедает женщин и детей.
Как вепрь прожорлив и всеяден,
Силён, хитёр и беспощаден.

Покрытый шерстью как медведь,
Взглянуть - от страха умереть:
Усы и борода до пят,
Кровавые глаза горят,
Что два огня, во рту клыки
Торчат, как острые клинки.

Народ прозвал его Алмыс,
Что означает "Берегись!"
Завидя чудище, бежали.
Батыры луки опускали,
Лишь понукали лошадей,
Чтобы умчаться поскорей.

Сопротивляться не решались.
От страха разума лишались.
"Не рыбы мы, чтобы уплыть.
Не птицы, чтобы в небо взмыть.
Так, видно, суждено богами", -
В испуге жители шептали.

            II

Отважный Боролдой Мерген
Был на охоте в этот день.
В селение спустившись с гор,
Услышал вопль со всех сторон.
Был возмущён он всетерпеньем,
Воззвал сородичей к отмщенью:

«Не плакать надо и молиться,
А всем мужам объединиться!
Устроить хищнику засаду!»
Но парни отводили взгляды.
Сковала робость их сердца.
Подмоги нет для молодца.

Тяжёлой думой озабочен,
Ходил Мерген темнее ночи.
На сына глядя, мыслил он:
«Не для того мой сын рождён,
Чтоб людоед его терзал
И в муках мальчик умирал.

И я рождён не для того,
Чтобы оплакивать его.
Пора покончить со злодеем!
Закрыть ужасный счёт потерям,
Избавить матерей от слёз,
От униженья – молодёжь!

Охотнику ль бояться зверя?
Алмыс хитёр, да я умнее!
Алмыс силён, но безоружен!
С своей роднёй Алмыс не дружен,
А потому всегда один,
А у меня опора – сын!»

И с сыном в горы Боролдой
Идёт чуть видною тропой
Туда, откуда див явился,
И мрак в становье их спустился,
Сквозь заросли и буреломы
Вперёд по кручам и изломам.

           III
 
Заметил отрок: возле ели
Белеет что-то. В самом деле,
Похоже, див здесь пировал.
Повсюду кости разбросал,
Развесил черепа на ветках,
Установив по кругу метки.

Внезапный одолев испуг,
Отец и сын вошли в тот круг.
На ровном месте одиноко
По центру пень стоял высокий.
Его одеждой обрядили
И возле пищу разложили.

Почуяв запахи съестного,
Алмыс сюда вернётся снова.
Тут и получит воздаянье
За гнусные свои деянья.
Надёжный лук и острый глаз
Не подведут и в этот раз.

Чтобы тревогу отогнать
И сына чем-нибудь занять,
Мерген насобирал валежник,
Соорудил костёр прилежно,
Чтобы горел наверняка,
И скрылся в куще ивняка.

У пня парнишка притулился,
Овечьей шкурою накрылся.
Чтоб невзначай не задремать,
На небе звёзды стал считать.
Семь сотен насчитал малец,
Когда предстал тот, наконец.

Покрытый шерстью, как медведь,
Взглянуть – от страха умереть:
Усы и борода до пят,
Кровавые глаза горят,
Что два огня, во рту – клыки
Торчат, как острые клинки.

            IV

Сын воина не растерялся.
Недаром с древком упражнялся.
Схватив горящее полено,
Метнул его в Алмыса смело
И побежал что было мочи
Прочь от костра под полог ночи.         

Набросился Алмыс взбешённый
На пень, в одежды облачённый.
Вцепился острыми когтями,
Вонзился острыми клыками
И увернуться не успел
От града смертоносных стрел.

Но продолжал он бушевать,
Деревья с корнем вырывать,
Ломать их в исступленье диком,
Ущелье оглашая криком,
И, наконец, лишившись сил,
Смердящий дух свой испустил.

Гиганта грузного паденье
Произвело землетрясенье.
И жители окрестных мест
Подумали, что это месть
Богов за дерзость Боролдоя
И сетовали на героя.

Когда ж отец и сын явились,
Благою вестью поделились,
И голова исчадья зла
Была на кол водружена,
Народ, уверовав в спасенье,
Вознёс богам благодаренье.

В стране, уставшей от печалей,
Вновь смех и песни зазвучали.
Все воспевали храбрецов,
Походы славные отцов.
Из  поколенья в поколенье
Летит преданье о Мергене.

В веках благословен герой,
Стоящий за народ горой.