Котенок. Глава 24. Ранозаживляющие поцелуи

Глава 24 Ранозаживляющие поцелуи.

Ранним субботним утром приехав из московской командировки я с некоторым волнением в сердце зашел в свою квартиру. Котенок сидел посредине холла, задрав высоко свою довольную мордочку, смотрел на меня, моргая голубыми глазами и тихо мяукал.
«Привет, малыш!» - поздоровался я с ним, поставив свои вещи в угол. Затем наклонился, взял его на руки и прошел в комнату. За те полторы недели, пока меня не было дома, Барсик ощутимо подрос и из маленького пушистого комочка превратился в несуразного длинноногого котенка, правда, все такого же пушистого и мягкого. Малыш мурлыкал у меня на груди и нежно терся своей усатой мордочкой о мои руки и плечи. Было приятно, что за время моего длительного отсутствия малыш не забыл меня. Развалившись в кресле, я посадил кота на плечо, и он нежно заурчал мне прямо в ухо, напевая свою несложную мелодию.
В квартире были чистота и порядок, все было прибрано и уложено так, как будто я на пятнадцать минут вышел из дома, а затем вернулся назад. Да только вот у меня, когда я находился дома, обычно был небольшой бардак, а сегодня все сияло чистотой и свежестью.
Кот, как и следовало ожидать, тоже был в полном ажуре. В плошке было налито свежее молоко, а в другой посудине еще оставались остатки его вечерней трапезы. Чувствовалось, что он не был обделен вниманием очаровательных хозяек.
В комнате на подоконнике лежала любимая кукла Камиллы. По-видимому, девочка в последний свой приход забыла её. Я опустил котенка на пол и взял в руки куклу, разглядывая ее личико, пересеченное ото лба до подбородка уродливым шрамом. Как ни странно, кукла была довольно милой и не вызывала негативных эмоций. «Необычные у детей игрушки сейчас, - подумал я, - Нравятся же им вот такие уродцы».
От куклы едва заметно пахло духами Настены. Прижав к лицу игрушку, я с упоением вдыхал этот волшебный аромат, вспоминая запах любимой женщины. Настя пахла всегда по - разному, но неизменно чистотой и свежестью, свойственной очень чистоплотному человеку. Ничто в ней не отталкивало меня, а напротив всегда привлекало, как бабочку на благоухающий цветок. Я представлял с нежностью, что скоро снова её увижу, и мое сердце застучало радостно и взволнованно.
За окном солнце еще только, только начало освещать верхние этажи домов, отражаясь в стеклах окон яркими бликами. В утренней рассветной тишине щебетали первые птички, радуясь солнцу и теплому лету.
Безумно хотелось позвонить Насте и услышать её тихий, сонный голос, но мне жалко было будить девушку, ждать сил тоже не было, поэтому я схитрил, и вперед полетело смс: «Приветик, Настена, я дома!»
Ответ пришел мгновенно: «Привет, хорошо! Я собираюсь на пробежку. Как долетел?»
«Отлично долетел! - написал я, и с надеждой улыбаясь телефону, написал еще, - Беги ко мне, котенок!»
«Конечно, я бегу к тебе!» - получил я ответ.
«Вау, супер! Жду тебя, моя милая!» - написал я, ликуя от восторга.
СМС в ответ: «Я скоро!»
Сердце безумной дробью забарабанило внутри. Звук его гулкими, сильными ударами отдавался в груди, бил по ушам: «Туф-ф - туф-ф, туф-ф - туф-ф!» Казалось, еще одно мгновение, и оно выскочит наружу, совершенно не давая мне нормально дышать и думать: «Ура, ура, ура! – радовался я, - Бежит ко мне мое милое очарование! Господи, как же я соскучился по ней!»
От волнения я совершенно растерялся, не зная, что мне делать. Время будто застыло на месте. Взяв себя в руки, я распахнул чемодан с вещами, доставая подарки для Насти, для Камиллы и для Антонины Васильевны. Настене я привез маленькую шкатулку под украшения из полудрагоценного камня, Камилле симпатичную бейсболку с пумой, Антонине я после долгих раздумий купил и привез ажурную шаль, решив, что она ей понравится. Достав и разложив все подарки на столе, я в ожидании Насти начал ходить по квартире вперед-назад опять не зная куда девать себя и свои руки. Котенок, сидя на диване, ошалело наблюдал за мной, не понимая причины моей суеты и охватившего меня волнения.
Вдруг щелкнул замок, входная дверь распахнулась, и на пороге я увидел Настю в спортивных штанах и футболке. Её глаза блестели на раскрасневшемся от бега лице, волосы были собраны в очаровательный пучок. На один миг мы замерли, глядя жадно друг на друга, а затем кинулись в объятия, словно не виделись годы! Настена уткнулась лицом в мою грудь, как маленький ребенок, а я обнимал и гладил её плечи, прижимая к себе сильно и нежно. Затем она слегка отпрянула, подняла голову и, глядя с нежностью в мои глаза, прошептала: «Как же я скучала по тебе, Леша! Мне показалось, тебя не было целую вечность!»
Я ласково взял в ладони милое мне личико и, притянув к себе, нежно поцеловал Настену, в безвольно раскрывшиеся навстречу моему поцелую, ласковые и податливые губы. Девушка обмякла в моих руках, а я продолжал короткими движениями целовать; то губы, то щеки, то глаза любимой. Поцелуи сыпались один за другим, покрывая лицо девушки. Вдруг Настя взяла меня за шею и с силой притянула мою голову к себе, впившись отчаянно в мои губы, словно целовалась в последний раз. Я в ответ легко подхватил её на руки и, целуя, закружил по комнате, такую тоненькую и легкую, как пушинка. Спустя некоторое время девушка отпрянула, обнимая мою шею, и хитро прищурив глаза, спросила: «Ты ведь больше никогда, никогда, не уедешь от меня так надолго? Обещай!»
«Обещаю! - улыбнулся я, присаживаясь на диван, аккуратно опустив девушку на свои колени, - У нас в фирме женатых мужчин в командировки надолго не отправляют, и если ты хочешь, что бы я не уезжал, тебе придется выйти за меня замуж!»
Настя, подняв удивленно брови, посмотрела на меня и кокетливо произнесла: «Ты что, делаешь мне предложение?»
«Да! Я тебя очень люблю и предлагаю тебе свою руку и сердце!» - ответил я улыбаясь.
«Но у меня Камилла! Ты же помнишь?» - посерьёзнела девушка.
«Помню, - произнес я, - И по моему мы с ней друг другу подходим!»
Настя встала с моих колен и отошла к окну, раздвинула шторки и глядя в даль серьезным с горечью голосом произнесла: «Не шути так, Леша, это для нас с Камиллой очень серьезно. Одно дело вот так гулять, не имея никаких обязательств друг к другу, а совсем другое воспитывать чужого ребенка. И потом у меня есть муж, с которым мы еще не разведены, хотя и не живем вместе уже давно».
«Я не шучу, Настена. Я буду ждать, пока ты разведешься и станешь свободной. Главное, ты знай, что я очень тебя люблю, и не могу жить без тебя, моя любимая девочка! Пусть это звучит банально, но это так», - произнес я, волнуясь, как семнадцатилетний юноша. Подойдя к девушке сзади и обняв за плечи, я продолжал: «Ты знаешь, можешь считать меня несерьезным, но я полюбил вас обоих, и Камилла, поверь мне, не будет помехой нашей любви, а будет лишь прекрасным дополнением к ней. Я обещаю, что никогда, не обижу ни тебя, ни её!»
Настя повернулась ко мне и положила руки на плечи: «Так хочется тебе верить, Леша, я так тебя люблю! Мне было очень одиноко без тебя, ты себе не представляешь как!» - и она зарыдала, уткнувшись мне в плечо.
Мы так и стояли у окна, обнявшись. Настя проплакалась вволю, и последние всхлипы постепенно утихали в ее груди. Я смотрел в окно и, молча, гладил её голову, плечи, спину, целовал её теплую руку. Волна нежности к этой прекрасной девушке охватила меня, и на сердце было легко и спокойно, словно с моих плеч упал огромный груз. Я непроизвольно улыбался, думая о ней и о нас. Настена сейчас казалась мне маленьким хрупким ребенком, пришедшим ко мне, словно, как и я, приходивший к своей бабушке с разбитыми коленями и локтями. Наконец её глазки высохли, носик перестал хлюпать и Настена, глубоко вздохнув, пробурчала, не поднимая головы от плеча: «Ты еще не передумал брать в жены такую плаксу?»
Я взял её за заплаканное личико, повернул к себе и, улыбаясь, спросил, глядя в заплаканные глаза девушки: «А плакса согласна выйти замуж за меня?»
«Конечно, плакса согласна!» - улыбнулась девушка, снова глубоко вздохнув и вытягивая розовые, нежные губки в мою сторону. Я обнял её, и крепко прижав к себе, начал целовать. Настя обмякла и полностью отдалась во власть моей нежности. Мы целовались и смеялись от счастья.
«А ну-ка показывай шрамы от укусов на своей красивой попе!» – весело скомандовал я, поворачивая её к себе спиной.
Настя повернулась ко мне попой и выгнув спину приспустила штаны: «Вот! – сказала она голосом маленького ребенка, повернув ко мне голову, - До сих пор болит, зараза!»
На ягодице была гематома в виде четырех желто - коричневых синяков и шрам сантиметра в четыре.
«Ужас!» – произнес я, разглядывая синяки.
«Да уже получше, не так сильно болит», - проговорила девушка.
Я поцеловал синяки, красовавшиеся на ягодице.
«Эй, поосторожнее там!» - Настя шлепнула меня по затылку.
«У меня поцелуи лечебные! – пробубнил я, продолжая целовать, - Ранозаживляющие!»
Настя усмехнулась и терпеливо подставила попу: «Ладно, целуй! Все равно ведь не отстанешь