Есенину

Я возьму твой томик с полки -
Раны сердца им врачую.
Одному тебе лишь только
Исповедаться хочу я.

Дорогой Сергей Есенин,
Я признаюсь - ты, как прежде,
Для меня - одна надежда,
Для меня - одно спасенье.

И куда б я взор ни бросил,
И куда б я шаг ни сделал,
Твои дочери - березы
Мне навстречу в платьях белых.

Поспешат, как вдохновенье,
Чистотой дохнут криничной,
И листвой - стихотвореньем
прозвенят они магично.

Если б знал ты - как мне трудно,
Если б знал ты - как мне грустно,
На тропе широкой людной,
На тропе безлюдной узкой.

Я готов рыдать и плакать
Над твоим над каждым словом,
Их не раз вели на плаху,
Как Емельку Пугачева.

А, ведь, были таковые,
Не скрывали зло и зависть,
Над твоими вековыми
Над поэмами смеялись.

И тебя, России сердце,
За поэта не считали.
А теперь спешат погреться
Те, кто в грязь тебя топтали.

На твоих стихах и песнях,
На твоих кровинках русских -
Ох, Сережка, знал бы если,
Как мне больно, как мне грустно.

Без тебя мне мало света,
Без тебя мне мало сини.
Сколько всяческих поэтов
Развелось сейчас в России.

И не в зеркало - в их морды
Ты тогда ударил стеком.
Их назвал, назвал ты, гордый,
Метко черным человеком.

Им от этого не тяжко,
В их руках поводья слова,
И стремятся по стекляшкам
Зеркало собрать то снова.

Я хочу замолвить слово,
И не будет речь иною,
Про поэта, про Рубцова -
Был он молнией ручною.

Скандалистом тоже был он,
Выпить то ж любил не меньше,
Всем нутром своим и пылом
На поэзии замешан.

Как и ты, он мало прожил,
Был такой же непокорный.
И в Рубцовской смерти тоже
Человек виновен черный.

B час вечерний, в час весенний
В травах звоном звезды – росы.
Обнимаю, как Есенин.
Сердцем русские березы.

Вновь пасется месяц - лошадь
Без уздечки в небе синем.
Очернить никто не сможет
Белизну берез России.