Осьминог

               
               
               
               
                Не какой-то неуч-олух –
                Корифей-гидробиолог
                Тем обидел осьминога,
                Что назвал головоногим.
                Термин вроде бы научный,
                Но звучит как грустный случай:
                Дескать, осьминог – не цельный
                И вообще неполноценный.
                Коль нельзя без нужды всякой
                Называть такою бякой,
                То, пожалуй, очевидно,
                Как ему в душе обидно:
                Если только, пусть формально,
                Верить этому названью,               
                То, не рассуждая много,
                Только голова и ноги
                У него. А остального
                Вовсе нет у осьминога.
                Мы в другом ключе немножко
                Скажем здесь об осьминожке.
                В самом деле осьминога
                Величают так за ноги,
                Коих, кстати, ровно восемь.
                Впрочем, то не ноги вовсе:
                Если надо – это руки,
                Если надо – это крюки,
                Если надо – это тросы,
                Если надо – пылесосы,
                Надо – вакуумнасосы
                С массой яростных присосок,
                Надо – крепкие веревки,
                Чтоб связать кого-то ловко,
                Надо – это руль в движеньи,
                Тормоз, средство разрушенья,
                И еще сто тысяч «надо»
                Может ими он уладить.
                Любознательный, спортивный,
                Осторожный, реактивный
                (Он по скорости без форы
                Может с многими поспорить),
                Чуждый всякого куража,
                Очень склонный к камуфляжу.
                Скромный, даже нелюдимый,
                Любит темные глубины.
                В уникальном арсенале
                Он подобно кардиналу
                Мантию свою имеет,
                В океане все умеет
                И живет себе, не тужит,
                Посейдону верно служит
                Много тысяч лет на свете,
                Тих, умен и незаметен,
                Но способный колоссально
                Быть во всем универсальным.
                Вот довольно схематично,
                Кратко все о симпатичном,
                Вовсе не головоногом,
                Очень мудром осьминоге.