в Кабуле - жарко

В Кабуле - жарко - древний минарет качается, рыдает заунывно:
Над рынком, над заборами из глины,
Над запахом дешёвых сигарет,
Над пятнами халатов, над фарси,
Над ржавчиной разбитых «барбухаек» -
Вздымается по-птичьи, затухает -
Гортанной нотой вторит муэдзин.
Над запахом металла и вина, над скрипом арб, меж ласточек проворных,
в очередном парадоксальном споре -
Встречаемся: Вы - неба глубина,
Я - талый лёд заоблачных вершин
И влага из проточного арыка,
Воздушный телом, ожиданьем сытый…
Я прибыл. Что скрывать… я согрешил.
И - пострадал - стал стеблями травы, ущельями, безвестными камнями.
Иду закатным небом вверх ногами -
бездомный, беспокойный шурави.
Пробита каска. Пустотой виска,
Зелёной струйкой утекает в норку
Проныра ящерка, на удивленье скоро.
Так споро гонит лед с вершин весна...
«Лицо» облюбовали сквозняки. Изведали - используют умело -
Глазницами свистят, окостенелость
Тревожат. Что тут можно изменить?
Каре фигур стоящих на доске?
Соизмеримо ли?! По высшей связи -
Шепните слово… Мне бы - восвояси…
Словечко лишь, и тыщей атмосфер
Поднимет истонченное «моё», разлитое по кочкам и ложбинкам.
Домой, из лампы - волей Алладина
Иду на выход…Вдалеке поёт
Аллаха и Корана горный край,
Беснуется и любит... Ненавидит.
"Прости, Афган. Я, искупив обиды,
прочь ухожу - окончена игра".
Усталым солнцем падает кинжал - убитый вечер изошёл закатом.
Пески остыли - из старинной лампы
Исходит звёздный джин в сто тысяч жал.
Он - раб…
От властелина - не сбежать.