Котя

Приходит тварь – и больше ничего.
Мурчит-урчит … от счастья или злобы?
На точках болевых живёт тепло.
Давай, подвинься влево, чтобы… чтобы…
Не хрустнуло от нервности толчка,
Не сбилось от неясности подвоха.
Урчащий зверь – мошенник и ловкач,
Ведь вроде спит, а вроде щурит око.
Но точно лег.
Теперь и не привстать,
Вечерний свет не притушить на лампе…
А где-то рядом ручка и тетрадь.
Да дела нет мохнатой рыжей лапе,
Что тянется под сладкое «мур-мяв»
К артерии – той самой, вроде – сонной…
И безмятежно-мирный вид приняв,
Пронзает когтем кожу, вену, стон мой.
Так ревности больное существо
С противным хлюпом рвется вон – наружу,
Но спотыкается о стул и стол,
О пару стирок, несколько утюжек.
И понимаешь – есть порог и быт,
И тот, кто был, тот носит имя – «небыль».
Возможно здесь – твой мир еще бескрыл,
Возможно, завтра бросит в новый ребус…
А тварь шипит. Потеряно родство.
И безмятежность стала многозначной.
Что капли крови? – Просто озорство.
И что там когтя? – Сантиметр невзрачный.
Ему простишь. Ведь что там с твари взять…
Ну – котофеич-кот, котище, котя…
И вслух еще раз несколько про мать,
Которая погибла на охоте…
Он сдуру мышь притянет - хозрасчёт!
Погладишь мех – на ощупь – горностаев!
Царапинка на шее – зарастет…
На сердце, мать ити… – не зарастает.


30. 10. 16


***