Людмила Сергеевна Бартенева - блокадница

Она смотрела сквозь войну на всё, что было после...
Бодра, подтянута всегда. Только болели кости.
Задать вопрос?.. Ещё не факт, что вам она ответит.
Сощурившись,посмотрит пристально - как бы,оценит -
Достойны ль вы серьёзного, блокадного рассказа.
И кто стоит за вопросительною фразой?..


Есть ли способность к сопереживанью?
Или простое чувство состраданья,
Чтобы понять, что главным был не голод,
А жуткий и пронизывающий холод!

Когда в квартире стены инеем сверкают
И призрак смерти запросто витает...
Когда в печурке жгли что можно и нельзя.
Огонь горел совсем чуть-чуть - слезой в глазах.

Только б она горела и теплом спасала.
На печке кружка грелась и дрожала.
Нам так хотелось в эту печь залезть...
И как на крыше от метели выла жесть.

При минус тридцать -  тяжело мы выживали.
Друг друга согревали, утешали.
Глотали на ночь жадно тёплую водичку.
Сухарик маленький делили по крупичкам...

Но пламя медленно и грустно угасало
И ночь холодная и злая наступала.
Мы с дочкой кутались, к друг другу прижимались,
Согревшись чуть - скорей уснуть старались.

А утром были снова как ледышки.
Опять в печурке поджигали книжки...
Но надо было вылезать "на волю".
Нас город ждал. Родной до боли.

Он метрономом звал...И мы его спасали.
Теплом сердечным и любовью согревали.
Я шла на свой завод - "ковать мечи победы",
А дочка - в госпиталь к больным "давать концерты"...

Ползли, барахтаясь в сугробах жутких.
(А сколько умерло людей за эти сутки...)
Дожить нам всем хотелось до тепла.
Прорыв блокады - как заветная мечта.

И вот разорвано кольцо блокады!
О, как мы были счастливы и рады!
И стал паёк наш понемногу прибавляться.
А холод - тёплою весною изгоняться...

Но крошки с дочкой мы и нынче собираем -
Вкуснее хлеба ничего ведь не бывает.
И до сих пор не верится,что живы.
Такую страшную войну мы пережили.

Выветривался дух блокадный очень долго...
По городу бродил как волк голодный,
Врезаясь в память вечную острейшим жалом
О том, ЧТО... поколенье наше испытало.