Жить - больно!

О жизни. О смерти. И о бессмертии. / Виталий Иванов. – СПб.: Серебряная Нить, 2017. –170 с.
http://russolit.ru/books/download/item/3358/

Листалка. Читать:
http://pubhtml5.com/eail/tmhw
==========================================

(Из книги «Диалоги с самим собою»)

Атеист. Мне представляется противочеловеческою религия, одним из основных положений которой является искупление грехов всех путем гибели Лучшего.
Это что - жертвоприношение?
Выбрать Лучшего - и убить Его! Язычество. Прямое язычество. И это религия, утверждающая, что она несет людям любовь?

Верующий. Убивали те, кто не верил...

А. Не христиане? А разве по мнению верующих Бог не един для всех, даже и для неверующих? Разве не все мы - дети Его, и не всех Он должен любить одинаково? Что за противопоставления, неверующие - разве не люди? И христиане, что же, никогда не убивали потом? Не понятно!.. Весьма странная логика в основополагающем, можно сказать, сюжете!
О чем она говорит?
Одним она говорит: ударят вас по правой щеке, подставляйте сейчас же левую, захотят распять - сами залезайте на крест и подворачивайте руки под гвозди.
А другим? - Вам позволено все, раз вы не верите в Бога. - Вот о чем она говорит! Режьте, убивайте, лгите, прелюбодействуйте - все можно. А после смерти вашей - вы попадете в ад. Ох, как страшно! В ад, значит? После смерти?.. Напугали безбожников до смерти!
Эти люди не верят ни в рай, ни в ад и плюют на Вашего Бога и сказки Его.
А может быть, главные-то служители на земле - как раз те, кто не верит вообще ни во что, кому не нужны живые пророки? А?..
Что же в результате? - Все довольны. Всех удовлетворяет религия. И агнцев смиренных - их стадо не переводится, только множится; и тех, кто водит, стрижет и режет.
Но не буду опять, уподобляясь Вам, впадать в мистику. Это легче всего. А вот что здесь важно: задействованы крайние проявления зла и добра. Причем добра - якобы, а уж зла-то - это по-настоящему, всею мерою! Добро-то больно уж беззащитное, сдающееся перед злом, безвольное какое-то добро, жалостное; даже до того, что - противное.

В. А что ж Вы хотели бы, чтобы добро было воинствующим, агрессивным? Чем бы оно тогда отличалось от зла? Не средствами - только целями? Это мы уже проходили.

А. Добро должно уметь себя защищать и быть не потенциальным, обещаемым, предполагаемым где-то, когда-то, в неопределенном, желаемом будущем. Вы предполагаете, а зло-то - располагает. Добро должно быть производительным, делать что-то конкретное, что-то оставлять после себя в мире материальном. Ну, и в духовном, пожалуй... Но - конкретное! А не людей, прибитых к крестам, и их символы.
Что это, в самом-то деле, за проповедь?.. Это же, если вдуматься, издевательство над живыми людьми, над их здравым смыслом! Да, Христос не убил ни одного человека, но скольких за две тысячи лет убили ученики Его, христиане, во имя Его, во имя "любви"!..

В. Вы сказали?

А. Да, я сказал. Что Вы мне сможете возразить, интересно?

В. Возражать я не буду. Скажу Вам другое.

А. Оригинальный прием! Когда возразить нечего...

В. Возражения есть, но не в них суть. А главное то, что людям Бог нужен!

А. Весьма свежая мысль.. Поздравляю! Не ожидал от Вас. Значит, людям нужен Бог, а Богу нужны люди. Верно, верно... И жертвы нужны всем, и людям, и Богу. Очень удобная философия. Я как раз о ней только что Вам толковал.

В. Зачем Вы снова юродствуете?

А. А не приходила ли к Вам в голову мысль, что, дав пример жертвенности, Христос указал путь тысячам и миллионам в газовые камеры и общие ямы?

В. Причем здесь Христос?!..

А. А при том, что жизнь человеческая - вот высшая ценность. Жизнь, а не смерть!
Христос, по-вашему, Бог, а этого не сказал. Не сказал!.. И сделал наоборот. Пускай собою, но Он дал пример смерти. Не жизни пример, а смерти! Смерть для Него - главное дело жизни. Вот что!
Я уже не говорю о родителе Его, который был просто кровожадным чудовищем, судя по известной священной книге; но тот убивал других - не себя.
Вы мне ответите: а искупление грехов? - Но не в газовых же ведь камерах!? А ведь получается - в них. И в ямах, в которые закапывали живыми, сотнями, тысячами закапывали те, кто верил в одно, - тех, кто верил в другое. И все потому, что не жизнь, а смерть - ценность. Все перевернуто. Вы с этим не согласны?

В. Все перевернуто, простите, у Вас. Кто же спорит о ценности жизни? Все божеское рождено для нее. Жизнь - высшее благо, но покупают ее не любою ценой.

А. Вот! Вот здесь-то и зарыта собака. Любою, любою! Но только своей ценой, собственной, а не чужой. Вот главное: жить, жить!
"... но только жить, лишь жить и только,
лишь жить и только - до конца!"
Так сказал Поэт через две тысячи лет после Христа. Две тысячи лет люди шли - или же возвращались? - к этой простой, как и все великое, мысли. Умирайте только своей смертью, не надобно никаких жертв! Никаких преждевременных "вознесений"! Прожить жизнь до ее естественного конца, любою ценой - вот подвиг человеческий! Длительный, ежедневный, мучительный подвиг, не сравнимый с мгновенным подвигом жертвы. Это - подвиг. Потому что жить - больно! Тем, кто умеет самостоятельно мыслить и чувствовать, жить - больно! Но надо - жить. Еще раз повторю: любою ценой, любою! Кроме цены других человеческих жизней. На чужие жизни никто не имеет права - ни Христос, ни Пилат, ни революционер, президент, верховный главнокомандующий... Даже гениальный Пушкин, стреляющий в подлеца Дантеса!

В. А как же быть с честью? Как жить без чести и долга, без чувства собственного достоинства? Разве они не нужны человеку?

А. Не надо распространять свое "я" на других индивидов, считая их как бы своим продолжением и собственностью, тогда с Вашей честью все будет в порядке. Жена... Да дать ей развод, и пускай идет к этому дантесу, коли он нужен ей более ПУШКИНА. Что Пушкин себе другой не найдет? Тысячи почтут для себя за честь. Вот Вам честь: коли не любит, пускай идет, куда хочет; плевать на нее. Проблема!

В. Для него это было проблемой и стоило жизни... А долг, мнение общества?

А. Человеку дело до мнения конкретного человека, а не мерок толпы. И долг нужно выполнять прежде всего перед собой; иначе, кто будет выполнять его перед другими?

В. Значит, Вы долг все же не отрицаете?

А. Я допускаю все, что есть в жизни; но не все считаю приемлемым для себя.

В. А что Вы думаете о декабристах, раз мы уже вспомнили Пушкина?

А. Мне не нравится, когда к людям привешивают общий ярлык. Это, само по себе, рассказывает о многом. Я имею в виду истинное, а не официальное отношение потомков к историческим личностям, подлинную оценку их идей и поступков. Настоящие индивидуальности, гении, как не причесывай их, не включаются в коллектив, даже и после смерти. Вот что я могу сказать Вам о декабристах.
Лучше бы они танцевали на балах, да писали бы книги, да издавали их за свой счет и распространяли бесплатно. Строили школы в своих деревнях и налаживали с крестьянами - именно со своими конкретными, а не со всеми вообще в мире - образцовые земледельческие хозяйства, дабы продавать больше хлеба и мяса во все концы света и богатеть, с целью удовлетворения себя и всех окружающих, а значит, - развития, материального и духовного. При богатстве последнее неизбежно.
Да-да, только богатство движет развитие; концентрация сил и средств для прорыва - путь к новому. У бедного - другие заботы. И первая среди них - нет, не "о равенстве и справедливости" и не "о любви к ближнему своему", все это - вранье, в 99 случаев из 100 это - бессовестное вранье; нет, первая забота бедного - как стать богатым. Вот правда! Богатый, кстати, если Вы вспомнили здесь о свободе, всегда - свободный; по крайней мере, много чаще, чем бедный, и в самом прямом, а не в каком-нибудь искусственном смысле. Богатство - единственный способ оказаться свободным, чтобы разные пустобрехи не говорили. Стань богатым - освободишься. Хочешь освободить других - дай возможность им стать богатыми, а не суй под топор, в петлю, под пулю - так их можно избавить от бедности, но лишь вместе с жизнью!
И брехня это, что богатому попасть в рай труднее, чем верблюду пролезть через игольное ушко, обман это слабого. Скажу по-другому. Хронически бедный человек, не умеющий стать богатым или же обеспеченным, хотя бы и на короткое время, человек совсем бесполезный. Значит, он за всю свою жизнь или не сделал вообще ничего, или все, что он делал, никому не было нужно. Тогда вся минимальная польза его - в передаче им далее жизни, если у бедняги есть дети. Скорее всего, это больной человек. Но таких ведь немного; их можно бесплатно кормить... А остальным - не мешайте работать и работайте сами, и все будет у Вас, что захотите и сможете.
Теперь скажите мне, какой прок в смерти декабристов, в их каторге? Сколько талантливых и совсем молодых людей не реализовало своих возможностей! Разве им кто-то мешал богатеть духовно и материально самим, помогать в этом всем окружающим? Тоже мне жертва... "Христосы!" Глупцы! Мальчишки! Как бы побыстрее да в дамки!

В. Но ведь цена - жизнь. Вам совсем не жаль их?..

А. Много меньше, чем сто миллионов, погибших по милости их идейных последователей примерно в обратном соотношении. Хотя, как можно сожалеть о ста миллионах? Сие не укладывается в голове. А вот о пяти человеках - можно, и все сожалеют, не задумываясь о том, что - эти открыли дорогу последующему ужасу. Смерть одного влечет смерть пятерых и так далее, в разрастающейся прогрессии.
Не кажутся ли Вам подобные крокодиловы "сожаления" о некоторых, произвольным образом избранных единицах на фоне полного равнодушия к постоянной гибели тысяч и миллионов - чудовищным ханжеством или, по крайней мере, полным отсутствием в головах какого-либо присутствия истины?
Насильственная смерть не искупает грехи, но несет новые смерти; она - жертва ложная.
А Христос? Здесь, конечно, случай другой... Но сколько бы умных слов мог наговорить Он еще, сколько добрых дел сделал! А решил умереть. Если ты Бог,- Ты все можешь. Значит, Он хотел умереть... Вы понимаете, желал, жаждал смерти! Ведь Он же - Бог и мог повернуть сюжет совершенно в другую сторону. Но Он выбрал смерть и принял ее в мучениях. Это ли не странно и страшно? Не правильно это!..
Я думаю, что, если Он был, - а Иисус Христос, наверное, все-таки лицо историческое, - то Он был человеком, не Богом, но человеком, безусловно, сверхвыдающимся. И все-таки - человеком. Не все шло от Него. У людей гениальных много завистников, и Его просто убили. На кресте. Как убивали сотни тысяч людей до и после того. А вся эта жертвенность была сочинена уже потом и другими - бездарными учениками Его. Представление смерти человека в виде богоугодной жертвы - разительнейшее противоречие с проповедью Христа о любви! Совместили две вещи несовместимые. Хотели как-то объяснить смерть бессмертного Бога. Но люди обыкновенные нашли объяснение обыкновенное - языческое, прямо сказать, объяснение, традиционное.
А Он хотел смерти, потому что был человеком. Люди слабы. Каково быть одному среди многих? зрячему - среди тысяч слепых? слышащему - среди глухих? думающему - среди миллионов без конца бессмысленно повторяющих, передразнивающих друг друга?!..
Все избранные искали смерти. Не все нашли, не все сами, но искал каждый. Потому что, слишком тяжела ноша. И тяжелее она не у того, кто глубже всех мыслит, а у того, кто тоньше, сильнее и разнообразнее чувствует. Любовь - это чувство. И Христос был первым в нем среди всех. Невыносима была Его Мука!
Одиночество - трагедия гения. Одиночество... Но ты живи! Живи, во что бы то ни стало!..

В. И воздастся тебе!

А. Да, воздастся!.. Я даже думаю, что гении, окончившие свою жизнь естественной смертью, действительно попадают на небеса. Хотя в небеса и не верю. Сколь трудно сие! Сколь трудно!.. Пройти бесконечный путь одному, среди непонимающих, превратно понимающих, неспособных, даже и не желающих услышать, понять… Пройти до конца и оставить себя! Чтобы человечество, пусть со временем, даже и после смерти твоей, вобрало тебя целиком. Чтобы миллионы людей обыкновенных выбирали себе из тебя, каждый - что-нибудь, из тебя складывали себя, из тебя и подобных тебе, лучших. В этом-то, кстати, как раз и есть воскресение и бессмертие! Оставьте себя для других, и вы в них воскресните. Оставьте в книгах, картинах, домах и заводах...

В. И в пароходах...

А. И в пароходах! Что Вы иронизируете?

В. Вы себя считаете гениальным?

А. Вполне. А Вы?

В. А я предпочитаю, чтобы мне оценки проставляли другие.

А. Верно. Гениальность несовместима со скромностью. Я могу Вам сказать откровенно, как, впрочем, я всегда говорю с каждым; если Вы, конечно, желаете...

В. Мнение гениального человека всегда драгоценно.

А. Вы человек умный, весьма умный... Но не гений. Впрочем, любому гению трудно допустить возможность существования еще одного гения, в особенности, рядом с собой. И, действительно, в жизни гении весьма редко между собою встречаются. Вы замечали, чем талантливее люди, тем более они отталкиваются друг от друга, как будто наэлектризованные. Чем талантливее, тем наэлектризованнее. Тьма примеров! Толстой и Достоевский, Есенин и Маяковский... А философы, истинные, со своей оригинальной системой? Да это всегда враги! Пусть не враги, но люди очень далекие, потому что понятийные миры их столь индивидуальны, что они живут будто бы в разных Вселенных, каждая - с бесконечностью своих измерений. И, наоборот: серость друг к другу тянется, стремясь заполнить собой все пространство и время, однотонно и без перерывов, сводя все измерения к четырем, скучным.
Бывают, конечно, исключения, как мы с Вами...

В. Мы с Вами - одно.

А. Да, действительно. Я иногда забываю об этом, столь непохожи наши воззрения.

В. Они не противоположны, а дополняют друг друга.

А. Однако, хорошо, что нас двое, а не десять, к примеру.

В. Кто Вам это сказал? Кто считал нас?

А. Вы правы. Забавно было бы посмотреть на этого идиота! А впрочем, дело обыкновенное, что тут забавного...