Поскользнувшийся

Я век уже гляжу на этот блеклый месяц,
А на меня глядит полсотни посторонних лиц,
Ведь век, иль миг назад на этом самом месте,
Сражённый льдом, я был низвергнут ниц.
 
Лицом поворотившись к месяцу, я понял,
Что с губ моих стекает алый ручеёк.
Чем больше алого, тем больше воя.
Лишь алым может быть сочувствия поток.
 
Переживают все они за боль снаружи,
Плевав на разрывающую боль внутри.
Так мило упреждать заботою простуду,
Когда жнеца уж виден силуэт руки.
 
Но разве это важно? Нет, скажите,
Какая разница гулякам до меня?
Когда б мои ботинки не скользили,
Пиита даже не заметила б толпа.
 
Теперь им любопытно, кровь их манит,
Оставшаяся на седом снегу.
Их взгляд сочувственный меня тиранит,
И всё же встать, уйти я не могу.
 
А вот и разлетелись черновые строки,
Сырее скользкой льдины подо мной.
Они увидели - восторженные вздохи.
И не похвалят ведь, пока живой...
 
Я вновь гляжу на месяц, скалясь небу,
И я не встану боле, чтобы вновь идти
Туда, где мне заказаны давно пути -
Идти к ступеньке по ступеньке к склепу.