***

Добро пожаловать в мой маленький ад,
Со стен соскребают тела,
развязывают нити по точкам событий,
По сотням собранных в один паззл частей, наугад,
Без рифмы и без лишних строк в газетах, лишь по Питерским парапетам,
По парадным в Сибири; и, конечно же, по асфальту.
Тут без новостей нет происшествий, и лишь только то, что увидят твои глаза,
Случится в тонком сплетении мыслей, и в твоей, наглухо запертой, обители.
В постели. Или же на работе.
В тёплой, как зимний плед, кофейне. В театре одного актёра.
В общем-то всё, без твоих мнений и твоих нареканий, всё как всегда.
Никого не вспоминают, даже твои, глубокие, как океан глаза, никого не волнуют.
Никого не терзают. И уж тем более, не терзают меня.
Меня терзает не отсутствие, а нахальное поведение.
В моём аду, всё лишь тернии и не видать никаких созвездий. Звёзд не видать.
Ты не звезда, чтобы ты понимала. Чтобы каждый понимал, что стихотворение не о тебе.
Что за чёрными буквами скрывается дикая боль, которая давным-давно;
Зародилась во мне.
Что там дальше? Я простой человек, без прихотей, без фальши.
С общими, как и у всех интересами. К жизни, к семье, к дому. Чтобы тепло было.
Чтобы всегда всё было готово. Чтобы был не голодный. Чтобы как под партой не было ни одной липкой резины, её жуют дети, и называют "жевачкой".
А что до того, что чавканьем закрывается непередаваемой красоты музыка, так это уже не к печали, а скорее к выгоранию твоей вселенной.
Твоей маленькой вселенной, что скоро сгорит дотла.
Что бесповоротно терпит крах.
Как Титаник. Как одиннадцатое сентября. Как Пизанская башня, которая никак не может упасть.
Так вот вернёмся к моей скупой жизни. Я родился босиком. И уж точно не погибну нищим.
Что мне до случившегося? То же, что и бедному до отсутствия денег.
Теперь понимаешь, каково это быть, последним человеком, который смотрит пред смертью в глаза? Нет. Какой суицид? Ты что? Свихнулась?
Ты со своими желаниями, со всем изжила из ума?
Или просто прикидываешься?
Никак не пойму.
Строки льются, льются слёзы из твоих глаз. Из твоих губ сочится кровь.
Потому что вновь прикусила. Потому что сама любишь боль. И мне эту любовь прививала, но я как протестант, напрочь в отказ.
Глубоко закинув в себя твои фразы всё равно смотрел вперёд.
Квартира, любовь, идиот.
Вот и всё собственно говоря; Вот и весь мой маленький ад.
Стихотворение, напоминаю, не про тебя.
И строки эти не впопад.