Великому Чайковскому. Пусть всегда будет хорошо!

(Из строк письма* Мекк** - Чайковскому. [Москва]. 18 марта 1877 г. Пятница.)

   Благодарю бесконечно за фотографию, за милое изображение Ваше,
Весь мир  будто просветлел для меня и на сердце стало легче, теплее, краше.
    Пусть Вам будет всегда так хорошо, как мне было в эту минуту.
В Вас именно - есть всё, что я придаю своему идеалу,
Что Вы олицетворяете мне его сам, как мечту,
Что Вы вознаграждаете меня за разочарование, ошибки, за тоску, за отдалённость к Вам.
Да, если бы у меня в руках было счастье, я бы отдала его Вам!
   Теперь же я боюсь знакомства с Вами совсем по другой причине и другому чувству.
Ваш „Марш“*** подобен высочайшему торжеству -
Он до того хорош, что, я надеюсь,
Он приведёт меня в счастливое состояние сумасшедших на нашей планете -
Состояние потери в сознании всего, что делается горького и обидного на свете.
   Нельзя передать того хаоса, какой поднимается у меня в голове и в сердце  -
При звуках этого марша, прекрасного, как победитель в венце.
Они пробегают дрожью по всем моим нервам,
Я хочу плакать, я хочу умереть, хочу другой жизни - невообразимой,
Но не той, в которую верят и ждут другие люди, а иной, необъяснимой, неуловимой.
     И жизнь, и смерть, и счастье, и страдание - словно гимн -
Всё перемешивается одно с другим:
Чувствуешь, как поднимаешься от земли,
Как бьётся сердце, туманится перед глазами, как стучит в виски,
Слышишь ясно только звуки этой чарующей музыки,
Чувствуешь только то, что происходит внутри тебя,
И как хорошо тебе, и очнуться не хочется,
И летишь над Землёй, любя…
     Господи! Как велик тот человек, который доставляет другому такие минуты - всё время!
И как бы я хотела забраться к Вам в душу в то время,
Когда Вы сами слушаете, например, Вашу „Франческу“  или что-то другое!
И с Вами - я.
    А что за восторг эта „Франческа“! ****
Может ли кто-нибудь лучше изображать и ужас ада,  и прелесть любви, её уст,
И всё, что выше обыкновенного уровня чувств!?
    Куда же Вагнеру со своим реализмом равняться с Вами:
Он профанатор искусства, к несчастью, талантливый; да бог с ним...
Хорошо, что мы не немцы, а то бы обязательно было восхищаться им.
   Теперь же можно сказать смело и громко, как клич:
Слава богу, что у нас нет Вагнера, а есть Пётр Ильич!


______________
 *Письмо Mекк - Чайковскому. [Москва]. 18 марта 1877 г. Пятница.
**Надежда Филаретовна фон Мекк (урождённая Фраловская) - меценат, жена железнодорожного магната Карла Фёдоровича фон Мекка, графиня, хозяйка подмосковной усадьбы Плещеево. Она долгое время переписывалась с П. И. Чайковским, которому всячески покровительствовала.  В знак признательности Чайковский посвятил ей свою 4-ю симфонию. Она из скромности не пожелала, чтобы там значилось её имя, и композитор указал на титульном листе партитуры — «Посвящается моему лучшему другу». Его траурный марш (ныне утерянный), написанный в 1877 году, и 1-я сюита для оркестра также посвящены ей.
 ***Славянский марш - оркестровое музыкальное произведение (сочинение № 31 «Славянский марш на народно-славянские темы») великого русского композитора Петра Ильича Чайковского. Марш был написан Чайковским в сентябре 1876 года по просьбе дирекции Русского музыкального общества. Сочинение было посвящено борьбе славянских народов Балкан против Османского ига и написано в связи с событиями Русско-турецкой войны. Во время написания музыки, Чайковский называет его «Сербо-русским маршем».Первое исполнение марша состоялось 5 (17) ноября 1876 года. В период сочинения марша Чайковский называет его "Сербо-русским маршем". При издании марш получает название "Славянский". Одной из отличительных черт творчества Чайковского этого периода было обращение к музыкальному фольклору разных народов. Так, он использует сербские напевы в сочинениях, посвященных событиям войны на Балканах. В марше Чайковский использует три подлинных сербских народных темы и тему русского гимна "Боже, царя храни!". Свой гонорар от исполнения марша Чайковский  просил перечислить в пользу постройки русского крейсерского флота.
****П.И. Чайковский. «Франческа да Римини».   www.youtube.com/watch?v=0OIHGMbCyj8
Фантазия «Франческа да Римини» - симфоническая поэма Петра Ильича Чайковского, Op. 32, основана на сюжете из «Божественной комедии» Данте («Ад», песнь 5-я), рассказывающем о трагической любви замужней юной Франчески к Паоло (младшему брату её мужа) и постигшем их возмездии. Посвящена С. И. Танееву.  Крайние разделы фантазии рисуют вихри ада и стоны грешников (уменьшенные септаккорды, интонации lamento, бурные пассажи). В центре композиции - «рассказ Франчески» (соло кларнета) - изумительный образец выразительной, протяжённой и страстной кантилены Чайковского. Она начинается просто и печально, а затем развивается волнообразно, с секвенционными подъёмами и спадами. Вариационное развитие темы приводит к светлому лирическому эпизоду «чтения книги» (читая книгу о рыцаре Ланцелоте, влюблённые открыли свои чувства), а затем наступает трагическая развязка.
Музыка начала создаваться в конце сентября 1876 года
_______
* Mекк - Чайковскому [Москва] 18 марта 1877 г. Пятница.
Благодарю Вас, благодарю бесконечно за фотографию, за милое изображение Ваше,
которому я так обрадовалась, что как будто весь мир просветлел для меня,
и на сердце стало легко и тепло.
Пусть Вам будет всегда так хорошо, как мне было в эту минуту.
Я радовалась и тому, что увидела Вас,
и тому, что Вы исполнили мою просьбу,…
в Вас именно есть все, что я придаю своему идеалу, что Вы олицетворяете мне его,
что Вы вознаграждаете меня за разочарование, ошибки, тоску;
да, если бы у меня в руках было счастье, я бы отдала его Вам.
Теперь же я боюсь знакомства с Вами совсем по другой причине и другому чувству…
Ваш „Марш“, Петр Ильич, до того хорош,
что, я надеюсь, он приведет меня в счастливое состояние сумасшедших,
 состояние потери сознания всего, что делается горького и обидного на свете.
Нельзя передать того хаоса,
какой поднимается у меня в голове и сердце при звуках этого марша.
Они пробегают дрожью по всем моим нервам, я хочу плакать, я хочу умереть, хочу другой жизни,
но не той, в которую верят и ждут другие люди, а иной, неуловимой, необъяснимой.
И жизнь, и смерть, и счастье, и страдание - все перемешивается одно с другим:
чувствуешь, как поднимаешься от земли,
как стучит в виски, как бьется сердце, туманится перед глазами,
 слышишь ясно только звуки этой чарующей музыки,
чувствуешь только то, что происходит внутри тебя,
и как хорошо тебе, и очнуться не хочется...
Господи! как велик тот человек, который доставляет другому такие минуты,
и как бы я хотела забраться к Вам в душу в то время,
когда Вы сами слушаете, например, Вашу „Франческу“ или другое что.
А что за восторг эта „Франческа“!
Может ли кто-нибудь лучше изображать и ужас ада,
 и прелесть любви, и все, что выше обыкновенного уровня чувств!
    Куда же Вагнеру со своим реализмом равняться с Вами:
он профанатор искусства, к несчастью талантливый; да бог с ним...
Хорошо, что мы не немцы, а то бы обязательно было восхищаться;
теперь же можно сказать смело:
слава богу, что у нас нет Вагнера, а есть Петр Ильич...
...
 Благодарю Вас еще много раз и прошу иногда вспомнить всею душою преданную Вам
Н. фон-Мекк.