2. Всё лучшее они объединили для любви

  (Предыдущий фрагмент "1.Отдавшись и любви, и тайным войнам",
   том "Генриетта", роман "Миледи и все, все, все"
    http://www.stihi.ru/2017/02/17/4988)

…Пускай права на Счастье скромно птичьи,
и выставил барьеры ложный стыд,
к любви мы рвёмся: в чём-то романтичны,
а в чём-то дал команду «фас» инстинкт.

Законами любви, что от Природы
насыщены прошедшие века,
повязаны мы все – то благородны,
а то и грубоваты не слегка.

Что видится страницей интересной
в наследии чужом иных веков?
Во всём была графиня Винтер грешной?
Калеки стёрли в пыль здоровяков?

Принцесса крови   пылу мезальянса
отдаться возмечтала по любви?
Суть истины не видно из-за глянца,
в котором был воспринят визави.

Пресытимся принцессами? Принцесс-то
немало накопила старина.
Забавней ли примеры их  инцеста,
чем выводы, насколько связь вредна?

Для страсти унаследовать ген модно
такой, чтоб от страстей лечил минздрав...
...Влюбилась католичка в гугенота,
принцессе полюбился некий граф.

Где дышит непосредственностью Юность,
там часто бесполезна и смешна
идущая с запретами заумность
дуэний – кто их помнит имена!..

…О   чём   ещё сказать? Хотя, признаться,
дать можно остро всё и по частям,
но речь у нас пошла не про крестьян…
...Беременность принцесс как тяжесть наций
пикантна, но пока не горесть нам…

…Что делать, если близится шестнадцать
и женихи, себе на зависть, снятся
и внешность в отраженьях не грустна,
но… герцог, что не годен и в друзья,
какой-нибудь достанется в мужья!
А сколько проживёт, поди, узнай!

Сферический, а может угревидный,
сидящий в  Генриетте дух элитный
считать ей не позволил бы ворон.
Пока к престолу путь не проторён,
замужества хотелось посолидней,
чтоб сразу в дамки сесть на крепкий трон –

таков амбициозный закидон.
Не бегать от волков, как зайке в дом,
не скрыться с головой, но разве страус
она! А волчью жизнь ещё хлебнём…

Принцесса Генриетта размечталась
за Карла выйти замуж в Лондон. Принц!
Помолвка далека была, как старость,
ведь лично Карл в  Мадрид  нагрянул. Блиц,
чтоб не привлечь фанатиков-убийц.

Следила Генриетта с замираньем:
испанскую  инфанту  средь невест
хотел прощупать Карл. Он на свиданье
из Лондона примчал искать the best.

Визит чуть не закончился скандально.
План сватовства зарыт был невзначай,
и не реанимировался дальше,
когда Мадрид посольство англичан
покинуло, не солоно хлебавши.
Принц вволю  дрязг  хлебнул. А мог ли блажи?..

Принц Карл отдёрнул, словно осьминог,
присоску от инфанты так приметно,
что факт сей не порадовать не мог
воспрянувшую к жизни Генриетту.
Красотка счастья в жизни ждёт, как ренту.

На чью ж корону ей претендовать,
когда б не на английскую! Солидны,
иные женихи к ней  тщетно  в ряд
выстраиваться в очередь  могли бы.
Бойцы и политические глыбы…

«Молитесь, не жалея впрок колен.
Вскрывать не стоит, даже    нежно,    вен», –
из наставленья для принцессы в поздней
редакции с купюрой слова «острым».
Дальнейший путь принцессы дерзновен.
Любой ценой за счастьем, даже пёстрым!
Прощай д’Эгмон. Но только Карл взамен!
Не просто  land  величиною с остров.
Двойное королевство вам – не хрен!
И тут пришёл сюрприз. Сам Бекингем
возглавил судьбоносное посольство

из Лондона в Париж. Пошла игра
на поле политических утрясок.
Авторитеты, а не фраера,
свой фестиваль национальных плясок

публично выставляли только вскользь.
Большие дядьки любят тайный кипиш.
Проблем экономических –  мешки   аж!
Вопросов политических – не горсть.

А тут ещё в Париж влез тайный гость.
Не засланный, а сам себе подкидыш.
Париж – столица мира вширь и в рост
(не призрак, как какой-нибудь град Китеж)!
* * *
…Мужчин пришло в сад двое, но враг чей
прокрался в сад за ними незаметно?
Нахохлившихся двух больших грачей
они напоминали злому ветру.
Один из них ценил другую веру…

…Нанизывались тайны, как на вертел,
и речи становились горячей.
Трещал и шелестел в саду не ветер,
а словно бы свидетель тех речей,

но схлёстывались ветки в жёсткой бойне…
– …Мчась к вам, я убеждал себя: будь мил
   с Арманом, ты же с ним в одной обойме!
   Вы, граф д’ Эгмон, отважны, как Бутвиль,

    но ваш дружок грознее хмурит брови, –
задав простор своей душе-оторве,
Рошфор не знал ни страха, ни любви.
В природе таковы все полульвы.

Для встречи выбран  сад  был, но на    двор    ли
соваться для секретов с визави?!
До шёпота глушились разговоры
в саду ночном:     – Не злить Субиза вы

   обязаны активным пониманьем
   возложенных на вас его задач.
   Но, главное, обзором максимальным
   вы, граф д’Эгмон, должны, про всё буквально,
   открыть нам жизнь Субиза: смех и плач,
   а главное, все козни хитрована.

– Рошфор, я из последних сил налёг
  и словно бы на двух скачу, на трёх
  на смежных лошадях! Страшна затея!            
  Огласок иль излишних суматох
  легко ли избегать мне то и дело!
– Какой же, коль ошибок – уйма, толк
тогда б мог быть! Но вы сильны всецело.
– Клубок тайн – не    верёвочный    моток.
Чуть дёрну неудачно, неумело –
и наказанья высшая мне мера…
– Ах, граф д’ Эгмон! Опять мне невдомёк,
зачем вам  препираться  непременно!
Вы преданы нам сердцем, иль  оброк
платили из-под палки не смиренно?

– Штаб де Субиза – это ж не ларёк,
чтоб я его обчистил совершенно.
Поймите, де Рошфор, не рад я шельме,
которой меня сделал подло Рок!
Бегут мурашки, словно я продрог,
как вспомню я двойное напряженье.
Мне тяжко быть пройдохой средь пройдох!

– Все тайны их должны быть в поле зренья.
– Мне жаль и Ла-Рошель и Лангедок.
– Не  совести,  граф, вашей угрызенья,
а свежей   информации   глоток
нам нужен всем, как телу кровоток.
Не прячьтесь за душевным потрясеньем.
Шанс отличиться есть не за венок
и даже не за деньги. Шанс с везеньем.
Чтоб дух страны совсем не занемог,
борьбу с Субизом, многоглавым змеем,
должны мы сделать делом планомерным…

Арман, от вашей     паузы     немой
уже терзаюсь смутным я сомненьем,
что послужной ваш список именной
строк новых не вберёт за неименьем.
Меня злит ваш  пассаж  очередной!
  Шаг – недовольство высказать – впредь мой!

– Рошфор! А что назвал шеф чередой
репрессий против тех, кого мы хаем?..
– …как только разберёмся с их калганом?
Кто храбростью,    умом    бедны – гребной
галерой    «наградим», а на бакланов
упёртых, злых – на поле  боя глянем.
– Задачи не звучат белибердой,
но я за них возьмусь лишь ради крайней,
чтоб в Ла-Рошель вступил шеф всей пятой.
 
– Для вас, Арман, молитвой отходной
не   запасались   мы, политиканы.
– Моей не ждите плоти бездыханной.
Из двух опасных сил примкнув к одной,
не    увернусь    я от пороков той
двойной игры, что мне казалась манной…
Я против битв, но дух не     задремал    мой.
– Трещит – не значит, мчит сорока в бой.
Да, граф д’ Эгмон! Вы – в связке экстремальной!

Должны внести вы вклад свой роковой.
– Ценою жизни в стадии финальной?
Попробуй граф, мол, отразить-ка бой
своей игрою ближней, а не дальней?!

Коль мне хана, то мне грозить ханой
заранее не надо! Я скандальный!
– Хвалю риск, что в итоге не летальный.
– Такой вкус к риску, как ни плох, а мой.
Я создан для борьбы в манере тайной.
Мой вклад несоразмерен с похвалой.
С мечтою излечиться нереальной
я тягой рисковать болею странно.
Граф де Рошфор! Рискую головой
я больше, чем кто-либо, неустанно:
и в логове Субиза, и в пивной.
– Вам требованья хаять не впервой.
– Хотите, поменяемся местами!
Чтоб будущей жене не стать вдовой,
имею взгляд на вашу прыть и свой!
– Граф д’ Эгмон, не    ёрничайте    с нами.
– От вашего визита мне до  сна ли?!
Вновь ряд заданий выполнить изволь,
а срок ужесточать не перестали?!
Да что я – рыжий?! Козней – на измор!

– Нельзя меняться с вами нам местами.
Напомню вам, хоть я не резонёр.
Вы вправе преуспеть во вражьем стане.
Удачливый и с виду не усталый,
увидите вы то, что в нашей стае
другие не увидят из-за шор.

Принц – вождь врагов – не просто бузотёр.
Держите перст на пульсе их восстаний,
но исподволь гнобите их задор,
чтоб в мятежи корнями не врастали.
Прессуйте, как ковёр, Субизов двор
своим вниманьем без участья стали.
Собственноручно из огня каштаны
вам не таскать позволит ваш фавор.

Вы в нашем деле, граф, не волонтёр
и преданность свою нам доказали,
среди врагов став нашими глазами.
В игре средь оппонентов вам – простор.
– Я рьян, хоть прежний чистый образ  жаль мне.
– Смешно! Враги лишь чудом до сих пор
ещё не трупы или каторжане.

– Не я ль их к краю пропасти припёр!
– А вас на путь измен мы не толкали.
И это очевидный перебор –
марать свой подвиг образом фекалий!
Вас с нашей стороны не ждёт топор.
Как сами б ваши искры не сверкали,
вы –   поджигатель   там, а не каптёр.
Так докажите, что не крохобор
вы в этом деликатном деле. В стае,
граф д’ Эгмон, я больше  вас   хитёр,
но в вас – премудрость древнего Китая.

Не  рыжий  вы, но лошадь-то гнедая!
Не только дипломат вы и бретёр.
– Помимо шпионажа, с этих пор
сумятицу вношу, страх нагнетая…
– Добытое должно быть унитарно.
– План действий я  усвоил,  де Рошфор.
– Весь сбор –  себе.  А всё, что делишь – вздор!
Суть разделённой тайны – уж не тайна.
Всех лишних посвящать в неё – фатально.
– У нас же плодотворный разговор!

Не зря прелат взял надо мною шефство.
Заверьте же его преосвященство,
что я берусь…  промерить  тот ковёр
с борьбой ли подковёрной, иль подшерстной.
– Я рад проститься с вами, граф д’ Эгмон,
поскольку разногласия померкли.
Покинуть должен вас почти бегом.
Приказано к утру мне быть уж в Менге.

Не хочется, а надо мчать во тьме.
Привыкну ли к ускоренной житухе?
– Быстрее сквозь калитку мы в стене…
Там, де Рошфор, не ходят даже слуги.
Я – ас в дипломатической войне.
Не все об этом знают при Дворе.

– Всё правильно. Секреты уз с прелатом
  не станут достоянием ничьим
  до первой лишь ошибки. Этим садом
   прикрыт надёжно мой визит в ночи…
Пыталась души графов омрачить

луна, настырно вперив око в лики.
Опасность затаилась не в луне.
Хозяин, уводя сквозь сад к  калитке
ночного гостя,  ведал  ли во тьме,
что чей-то взор невидимый, но липкий,

следил за ним в саду, а не во вне?
Два ангела-хранителя,  спине
Армана отслуживших, онемели
и прочь отмежевались. Ночь черна…

…По саду возвращался в дом для сна
Арман с улыбкой. Жизнь, по крайне мере,
всё лучше у него день ото дня:
и на любовном фронте, и в карьере.

Порой уснуть не мог он до зари.
Всё больше встреч с принцессой визави.
Всё лучшее, что есть в них с Генриеттой,
они объединили для любви
горячей, но… конечно же, приметной…

Арман переключился с тёмных дел
на жар воспоминаний о принцессе
и лишь в последний миг похолодел,
сжав пальцы с опозданьем на эфесе…

       (продолжение в http://www.stihi.ru/2017/01/10/5288)