Вишни

          На этой скамейке в глубине  детской площадки я сижу каждый день. Ранним утром и вечером – в городе это единственное место, где можно отдохнуть, воздухом подышать. Да и летние дни на исходе, осень маячит желтыми листьями  – зима не за горами, тогда уже не посидишь.
          Площадка хорошая. Деревья укрывают от солнца, чтоб не доставало без надобности, скамейки кругом – выбирай любую.
          Напротив, на скамейку,  присаживается старик. Один всегда сюда он приходит и долго неподвижно сидит, глядя в одну точку и о чем-то своем  думая. Возможно, о жизни, что так стремительно пролетела, о друзьях и родных, оставивших его, не вспоминающих о нем.
          У старика с собой нет  телефона, да, наверное, он его никогда и не имел – в таком возрасте пользоваться телефоном сложно. Нет, поэтому не звонит никому  и не ждет  звонка.
          Здесь, в этом конце площадки, обычно собираются  пожилые люди – шум детских голосов сюда не долетает.  А старикам ведь так нужны  тишина и покой.
          Некоторые  приносят с собой зерно или хлеб и кормят  птиц. И те, завидев приближающегося человека, дружно слетаются  к скамейке –  помнят, что  им здесь всегда можно поживиться.
          А этот человек никогда не кормит  птиц, он просто не обращает  внимания на суету людей и пернатых. Его беспокоит, волнует  что-то другое. Иногда он поднимается, осторожно переставляя, видимо, затекшие ноги, делает  несколько шагов, опираясь на палку. Возвращается, осторожно опускается на место и принимается растирать коленки.
          Вчера старик  пришел сюда снова, но шел, как мне показалось, неуверенно и очень как-то уж медленно.  Потом долго сидел без движения, тяжело опершись на палку. Попытался подняться, пройтись. Садясь, уже держался за коленки, а устроившись, растирал то одну, то другую ноги поочередно, морщась при этом от боли.  Видно, сегодня старику нездоровилось.  В какой-то момент в руках его я заметила  вишни. Откуда они взялись, непонятно. Сумки с собой он никогда не носил, если только сорвал с дерева, прогуливаясь – с земли поднять не смог бы – ноги болят, наклоняться пришлось бы.
         Я раньше домой ушла, он еще оставался. А назавтра на его скамейке смотрю – вишни.  Одиноко лежат на краешке.
          Старик утром так и не пришел. Не было его и  вечером, и на следующий день. И мне стало как-то  не по себе. Что могло случиться? Неужели он больше никогда не придет сюда, не присядет на  скамейку? Почему, уходя вчера, оставил  здесь  вишни, которые  напоминают о нем,  будто сказать хотят: он был, сидел здесь, он обязательно вернется. И мне так хотелось в это верить.