Рыба Святого Петра... продолжение-2

"Рыба Святого Петра"... (продолжение-2)



Вступая в любую игру -
О проигрыше возможном
Не забывай - горька неудача. *



Завтра мы с художником отбываем на море... озеро...
К волшебной воде...
Сон мой что-то тревожит. Снится саламандра...
Чьи-то руки, тянущиеся к яркому огню в надежде
схватить бесстрашную ледяную красавицу, выживающую
в самом центре костра...
Дым застилает глаза... Слезы выступают унося сон...

На руке браслет - подарок художника.
Что напоминает он мне? Что... где я видела нечто
подобное?
Вспоминаю с трудом. Семейная реликвия, забытая мною
благополучно.
Кольцо из тусклого серебра с... Боже мой, ну конечно же!
Маленькая саламандра... гранатовая...
Как я забыла... Как не вспомнила еще вчера?
Вещица отошла жене дяди и должна была перейти в мои
руки, как... нечто обручальное...
Хм... Серьезный расклад... Если учесть, что...
Вряд ли художник уступит кому-либо привилегию -
выбрать и заплатить из собственного кармана...
Но, какая сказочная удача - найти в далекой стране вещь,
словно выпорхнувшую из одних и тех же рук.
Сделанную тем же мастером, что и кольцо.
Но кто может поручиться, что дело обстоит не так?
Каких только чудес свет не видывал.
Я вспоминаю глиняных "дам" и переношусь к картинам Поля
Дельво - не похожая ли ситуация?
Словно два человека замыслили одно и то же, но
выполнили - кто как сумел...
Но настроение-то! Послевкусие от просмотра!

Легкий стук в дверь...
Через полчаса я спускаюсь в ресторан отеля. Художник
уже выбрал все, что я предпочитаю.
Собственно, я бы не отказалась от кусочка, скажем,
курицы, но...
Утренняя трапеза в Израиле мяся не предусматривает.
Творог, яйца, мед - я сыта и наслаждаюсь отменным
кофе.
Дюпоновские чемоданы собраны и уложены в машину -
мы отправляемся в Галилею своим ходом.
Я выбрала для поездки полотняный костюм. Простой и
удобный.
Неброский, нежаркий и так сочетающийся с подарком
художника - серебряным браслетом.
Собственно, с ним теперь будет сочетаться все. И это не
обсуждается!
Спутник мой доволен. Это видно глазом невооруженным. Доволен
и улыбчив.
Вообще, что-то произошло с ним... после моего падения и
водворения в клинике.
Что-то изменилось.
Изменилось ли что-то во мне самой?
Не думаю. Я слишком хорошо знаю - чего Не хочу!
А о том, чего хочу, распространяться не привыкла.
Но...
Мысли мыслями, а дорога укладывается под колеса
шелковой лентой...
Сирийско-африканский разлом... Галилейское море... с
впадающим в него Иорданом...
В Израиле - источник трети всей пресной воды!
Море или озеро Кинерет с обилием рыбы и... в числе
прочих - той самой - тилапии - Рыбы святого Петра...
У меня почему-то сжалось сердце. Тревога подкралась
вдруг и... осталась...
Надолго? Кто знает...
Как красиво. И как хочется объять необъятное - увидеть и
ощутить воду горячих источников на коже, почувствовать
их целебные свойства, упомянутые еще древними
египтянами...
Поклониться могилам праведников... Посетить Музей
лодки... И полюбоваться чудом из чудес - поющим
фонтаном Кинерета.
Мы приехали на фешенебельный курорт... И желания
мои понятны.
Если бы так не болело сердце...
И почему... почему пред мысленным взором мелькает
картина "Ожидание"?
Да-да, та самая, что всплыла при осмотре глиняных див
Леи Маджаро-Минц.
Знак?

Мы продвигаемся вдоль побережья к Капернауму -
именно там осел друг дядюшки - Семён...
Семён владелец небольшого отеля и, соответственно,
ресторана - рыбного...
Так вот где суждено нам отведать заветной рыбы!

Друг дядюшки встречает дорогих гостей.
Нам отводят номера, соединяющиеся внутренней
дверью. Она, разумеется, заперта, но кто мешает
попросить ключ?
Или, ключ... уже вложен в те руки, для коих
предназначен?
Это мои фантазии. От усталости и обилия впечатлений.
Я боюсь... "забыть", что еще не совсем здорова, и
перенапрягаться мне, ой как вредно.
Мне, естественно, хочется все увидеть. Везде побывать, но
понимаю - сбыться этому не суждено: следует
подчиняться правилам и графику, который художник
озаботился вызнать у лечащего врача.
Покой. Поменьше движений. Ну и все, в том же духе...

Возблагодарим Эдварда Робинсона, возродившего
покинутый людьми Капернаум после страшного
землетрясения.
Отдохнув, мы с художником направляемся к руинам
Синагоги...
Старинное... внушающее священный трепет место!
Вот они... И... вот она - Звезда Давида и семь растений,
коими славится здешняя земля - пшеница, ячмень,
инжир, виноград, финиковые пальмы, гранаты и
маслины...
Мы стоим тесно прижавшись друг к другу...
Художник молчит... Молчу и я...
Хотела ли я услышать нечто именно здесь?
Возможно, но... Всему свое время...
Близится вечер и мы возвращаемся в отель.
Я выскальзываю из номера и спускаюсь в комнаты
хозяина. Мне нужно передать ему пакет от дяди.
Конфиденциально!
Ухожу, оставляя мужчину с пакетом - пусть погрузится на
время малое в воспоминания.
Дни и вечера его загружены, так пусть - отдохнет, имея
причину...
Что-то "толкает" меня, подбивает на некое озорство - я
извлекаю из недр чемодана платье, то самое, сработанное
мастером ко дню моего водворения в доме... после
падения...
Платье-мечта... Платье-чудо... Платье-радость...
Художник тихо стучит в дверь и... видит меня... такую...
Нарядная и возбужденная сверх меры, я оказываюсь в
его объятьях.
Платье... браслет с Огненной Саламандрой - моим
талисманом... его подарком...
Как прекрасно начало вечера, который... возможно...
возможно подарит еще более... чем...
Мы спускаемся в ресторан, и Семён, сияющий всеми
складочками красивого лица, Семён, подводит нас к
маленькому бассейну, предлагая выбрать рыбку, которую
он сам приготовит для нас...
Художник выбирает... тилапию...
Действо на этом не заканчивается - Семён просит
художника... открыть рот рыбы...
Не скрывая недоумения, тот повинуется и... извлекает из
рыбьего рта... серебряное кольцо... с гранатовой
саламандрой, словно пытающейся увернуться от
потревоживших ее пальцев...
Семён всплескивает руками. Я оторопело смотрю на
происходящее... понимая... прозревая...
Дааа... Старые друзья...
Семён вынимает кольцо из пальцев художника и
опускает в круглую емкость с чем-то ароматическим. Ополоснув,
протирает мягкой салфеткой.
Затем предлагает художнику проделать ту же процедуру с
испачканной рыбой рукой...
Кольцо - добыча художника, и Семён оставляет нас, унося
выбранную рыбу на кухню...
Вот я и дождалась... Но... Почему же так томится сердце?
Вихрем проносятся мысли - подстроенное мною падение,
а сейчас - подстроенное друзьями... обручение?
Что еще остается художнику?
Он и просит моей руки, и надевает на палец чудесное
кольцо, едва ли сообразив, что оно - замечательная пара
к его вчерашнему подарку - браслету.
Он счастлив. Его глаза сияют.
Он весь в ожидании...
В ожидании чего? Ключа от двери, соединяющей
номера?
Нет... Это слишком банально. И он жаждет не этого. Скажем
так - не только этого. И это именно то, что
привлекает меня в нем.
Подробности ужина смазываются. Шампанское от нас -
всем. От заведения - нам.
Тосты за рождающуюся на глазах публики семью...
Многоголосие и многоязычие...
Возвращение в номер глубокой ночью, почти без сил, но с
беспредельным запасом счастья. Счастья, которого,
кажется, хватит на всю оставшуюся жизнь...

Ясное утро.
Мы выходим из отеля.
Как строен художник. Как легок его шаг. Как
стремителен.
Какое громадье планов излагает он по пути... к горе
Блаженства.
Сто двадцать пять метров блаженства над уровнем моря...
озера Кинерет...
Я не поняла - как это произошло...
Подвернулась ли нога. По иной ли причине художник
потерял равновесие, но...
Я смотрела в недоумевающее лицо, видела попытки...
подняться и... стояла... стояла... не в силах позвать на
помощь...
Врачи в стране благословенной волшебные, но и они...
ничего не гарантировали...

Возвращение в Москву было печальным.
Я вышла замуж за прикованного к постели художника. Я
понимала - это расплата. Расплата за...
Понимала, но утешалась мыслями... о неблагоприятном
стечении обстоятельств...
Иначе не выжить!
В окна дачи вновь заглядывает весна... Прошел год...
Год моей... нашей семейной жизни...
Дядюшка хлопочет, готовя невероятные блюда,
лакомства, кои не отказывается вкушать мой художник.
И я не отказываюсь. Я хочу быть красивой и здоровой.
Для него. Для художника.
Он увлекся японской тематикой и пишет небольшие
миниатюры, внимательно всматриваясь в ветви деревьев,
свет и тени...
И каждый раз на полотне его возникает необыкновенный
мир. Мир, в который я не хочу входить - из боязни что-то
испортить... нарушить некое равновесие, коего достиг
мастер...
Художник пишет миниатюры, а я создаю маленькие
зарисовки, подобие "хайку"... лишь подобие...
На свой лад...
"В хайку так сочетается простое и сложное, что
разобраться может каждый, у кого возникнет желание
погружаться в мир одиночества, грусти и счастья
внутреннего прозрения, в мир наслаждений и открытий,
мир, который вас окружает, но в который все же стоит
внимательнее вглядеться..." **
Мы оба, кажется, достигли "сатори" - состояния
озарения, когда взгляду открываются вещи, недоступные
другим людям...

Не смотри на точку вдали
С пренебрежением...
Когда-нибудь... Возможно...
Ты сам ею станешь... Бредя наугад... *** 



РИНА ФЕЛИКС


______________________
* Р. Феликс
** В. Соколов
*** Р. Феликс