Рыба Святого Петра...

"Рыба Святого Петра"...



Я встала приготовить что-нибудь: так приятно
перекусывать у экрана ТВ, лениво переговариваясь с
невероятно занимательным собеседником.
Мужчиной, который нравится и которому нравишься ты,
но...
Не давая отношениям зайти слишком далеко, можно
сохранить то, что уходит безвозвратно при большей
близости...
Я двинулась... Он ухватил за руку - подожди - смотри,
какая...
На экране "порхали" кадры рекламы...
Парфюм, кажется...
Я поняла, поняла, что привлекло его внимание - женское
лицо... прекрасное, но... какое-то неживое, что ли...
Слишком прекрасное и слишком неживое...
- Скажи - почему... ну почему...
- Все просто. На этом лице можно... написать все, что
угодно. Все, чего жаждет душа твоя...
- Мне кажется, у нее и мозгов нет - лишь этот светлый
лик... блин лица, или лицо-блин, белый как ватман и
плоский... как он же...
Рисуй!
Ммм... Наверное именно из-за таких вот... сомнительных
качеств - безмозглости и плосколичия... имеют
головокружительный успех некие особы...
Было ли мне обидно? Ничуть...
Не слишком велико "полотно", дабы рисовать на нем
долгие годы, но...
Если стирать и наносить новый рисунок, то...
Да. Можно потратить достаточно времени, чтобы забыть
мои мозги и... выпуклые прелести, на коих и захочешь -
не слишком много нарисуешь - не дам...
Я вырываю руку и ухожу-таки в кухню...
Дверь не закрыта и оттуда падает свет...
В свете этом мужчина похож на кота... ленивого... теплого
и такого уютного...
За окном посверкивает снег. Морозец изрядный, а
впереди несколько свободных дней...
Мы проведем их вместе.
Бояться нечего - так уже было... было...
Часов, проведенных на моей даче - не счесть...
И ничего такого... "такого"... не происходило...
Мы заигрывались... и не раз, но здравый смысл брал верх
и некая черта не была "взята"... как крепость
неприятеля...
Разумеется, кое-какие вольности мы позволяли, считая
сие столь невинным, что и говорить не о чем...
Если на мне нельзя... рисовать... то...

Друг мой - художник... и ему непременно нужно
творить...
Как, впрочем, и мне...
Я пишу... читаю написанное, он слушает и смотрит с
неизменным удивлением - так можно мыслить? Где ЭТО
у тебя помещается? Где?
Он начинает ощупывать меня - голову... грудь...
заглядывает в глаза.
Я смеюсь и показываю язык... Угоманиваю нахала и
прошу развлечь... в свойственной ему манере...
Он приносит ворох несшитых кусков ткани - видимо,
считает, что и они способны, как то лицо, варьироваться
в бесконечные комбинации, а сшитые утратят свою
прелесть...
А посмотреть было на что - коллекция тканей дорогого
стоила...
Во всех смыслах...
Эспериментальные, с оттенками немыслимыми - от
нежнейших до ядовито-кислотных...
Художник ставил меня на банкетку, обнажал, и...
начинал "собирать" очередной шедевр - зажимая
складки и фалды крошечными булавками...
Обнаженность моя была ему невидима в моменты
подобные...
Я становилась материалом, и... именно поэтому не
ревновала его к прекрасно-плосколиким девам - он их...
не видел. Как сейчас - меня...
Я же от волшебства его рук таяла...
Боялась ли - заметит? Нет...
Я ждала мига - окончания "сеанса" - когда он отойдет
чуть и узрит - что вышло из-под пальцев его - как все это
сочетается и смотрится...
Затем откроет огромную шкатулку с "сокровищами" -
бижутерией, собранной за долгие-долгие годы...
Мной, мамой и бабушкой...
Далее фантазия не заходит, но длиннющие гранатовые
нити - бабушкины - знаю точно...
И вот...
Художник выбирает то, что ему подходит для данного
костюма и... украшает меня... как елку...
Нет... не перебарщивает, но...
В огромном зеркале кого я только ни зрела...
Королев и куртизанок... Дикарок и благовоспитанных
леди...
Художник делал фотографии, а потом... безжалостно
разрушал плоды своего труда...
Я ждала... ждала...
В миг, когда последний покров слетал с моего
обнаженного тела... он "просыпался" и обнаруживал
меня...
Именно в такие моменты мы и начинали целоваться и
позволять себе кое-что... вполне невинное, но дающее
полное удовлетворение всколыхнувшимся чувствам и
желаниям...
Потом пили чай или вино... Готовили что-то весомое или
перекусывали слегка...
Все так, как желалось...
Мы не обременяли себя ничем...
Он творил материальные, или почти материальные
изыски...
Я - фееричные словеса, которые вновь и вновь приводили
его в состояние, описанное мною...

От рассвета до заката,
Как натянутый канат - время...
От заката до рассвета -
Ночь тяжелая - моё бремя...

Как любила. Как ждала -
Мнилось - только я могла - так-то...
Отражали зеркала
Ярких губ атлас, очей бархат...

Звон капелей... Хрустали снега -
Можно ждать... Или не ждать - можно...
Год за годом... Не видать брега...
В зеркале седая жуть... Дрожь... Но...

Променяла б на иное - как знать...
Нет... Уж лучше так - огонь без смятения...
Не обманывай себя! Благодать -
Вот сейчас и здесь... Без сомнения... *

- Ну как это возможно? Меня озноб пробирает.
- А меня? Когда ты создаешь свои шедевры, царапая мое
беззащитное... нагое тело...
Он распахивает халат и ищет кровавые шрамы, которых
там, разумеется, нет...
Мы вновь смеемся - он от сознания своей ловкости - не
уколол, я... от сознания ловкости своей - "уколола"...
И понимала... понимала - слабенькая нить так прочна...
так крепка...
Нам так хорошо вдвоем, что...
Любила ли?
Не знаю. Не скажу, но в стихах точно выразила то, чем
наполнено сердце...
Не вся я, а лишь часть меня - сердце, которому не
прикажешь...
Сердце беречь следует...
Не заходя куда не нужно - оставляешь место и время для
маневра...

Я приготовила нечто изысканное - крутые яйца с икрой...
Зелень красиво уложенная... Лимоны...
Не столько - как любит он, сколько - как люблю сама...
Но ни разу мои изыски не были не оценены по
достоинству, мало того - несовпадений вкусовых не
наблюдалось...
Моя изощренная ложь себе самой стала столь привычной
и нужной, что...
Я не желала объяснять себе ничего...
Когда что-то случалось... нерядовое... в нужном
направлении летел заряд такой мощности, что
разрушений было не миновать...
Рушилось все и вся... кроме наших отношений... тихих
вечеров и роскошеств всякого рода - ярких выплесков
неуемного темперамента...

Однажды... случилось...
Плоское... нежное личико... пробило непроницаемый
панцирь друга...
Я собралась составлять списки гостей и всякое такое, а
потом попросила - сделай мне туалет, в котором  смогла
бы покорить кого-то из приглашенных...
Лучше - олигарха...
Говорилось все это весело... шутя...
Незадолго "до"... художник привез на мою дачу
инструмент - огромный старый рояль, доставшийся ему в
наследство от тетушки, отошедшей от дел лет сто назад,
но помнящей - клавиш касался сам Рахманинов...
Не думаю, что было это выдумкой - нет...
Рассыпающийся инструмент "выселили" наследники
квартиры...
А художнику поставить его было некуда, то есть - 
абсолютно...
Вот и устроили мы его на даче, благо тепло и живу я здесь
почти постоянно, а в дни выезда куда-то, следит за всем
родственник, который за счастье почитает служение это...
Так уж случилось...
К роялю достославному прилагался... табурет...
"Вертушка" на шатком стержне...
Я, собираясь повесить шторы, взгромоздилась было на
него и... грохнулась...
Слава Богу - удачно...
Но запомнила и... обходила стороной. Только что
кулаком не грозила вражине...
А тут...
- Поставь меня на "вертушку" - тебе удобнее будет. Да и
платье можно удлинить в расчете на каблук...
Не подозревающий ничего художник повиновался...
Падение было таким же, как предыдущее, но...
Я не отказалась от вызова "скорой"...
Я стонала... И так старалась "держать лицо", что бедный
мой друг совсем растерялся...
Мне посоветовали подлечиться на море... где-нибудь в
Израиле...
Лучше всего в Галилее библейской...

Представьте - поехать одной... Неокрепшей после такого
падения...
Такой травмы... Как возможно и... кто ж даст?
Свадьбу отменили...
Он забыл о ней в тот момент, когда увидел меня на полу...
бездыханную...
Две недели дежурств...
Ухода, как за особой королевской крови...
За несколько дней до выписки, я "прогнала" его -
отоспаться... прийти в чувство...
Я не боялась возвращения "свадебного переполоха"...
Знала - он будет ждать меня и придумает нечто особенное
- порадовать, добиться положительных эмоций...
Не везти же в неприбранный дом...
Да... Когда он внес меня в комнату, подумала - это моя
свадьба...
Наша...
Комната утопала в цветах, а на диване лежало такое
платье, что глазам было больно взирать на подобное
совершенство...
Когда он успел?
Платье... Это платье было сшито, и сшито по всем
правилам - с потайными "молниями" и хитрыми
застежками...
Платье - мечта...
О недавней "затее" не было сказано ни слова...
Казалось - все случившееся лишь привиделось - такие
ясность и покой воцарились в наших отношениях...
Ясность... покой...
Но... Следовало закрепить успех, и когда друг мой...
сияющий... приехал однажды с путевками... туда... к...
Тут следует притормозить...
Разговоров и смеху было... когда мы... "выбирали" - куда
поехать - на Тивериадское озеро, Галилейское море,
Генисаретское озеро или на озеро Кинерет?
Обожали мы эти заморочки, полагая, что лишь нам
ведомо - все эти названия - одна суть...
Тот самый водоем, в котором была изловлена Петром
некая рыба, кою называют сейчас его именем...
"Рыба Святого Петра"...
Интересно... какая именно рыбка взяла на себя смелость
значиться так... интригующе?
Тилапия... самая распространенная и самая легкая в
приготовлении...
Хотя... по утверждению Менделя Нуна, полвека
занимающегося рыбным промыслом, знатока местных
видов, Петр поймал вовсе не ее...
Петр ловил рыбу... удочкой...
Тилапия же питается планктоном и не интересуется
иным кормом... и ловится сетью...
Кстати... из-за чего вообще весь сыр-бор?
Откроем Евангелие от Матфея...
В известном месте Библии описан случай... на
сегодняшний взгляд... вопиющий: Иисусу следовало
заплатить в городе Капернауме, стоящем на
берегу Галилейского моря... налог на Храм...
Не слабо?
Мудрый Иисус... не желающий вносить смуту... повелел
Петру отправиться на берег и удочкой поймать рыбу...
Любую...
И налог следовало заплатить той монетой, что найдется у
рыбы во рту.
По мнению Менделя Нуна этой рыбой мог быть усач...
или иначе - барбус.
Рыба с подобием усов в углах рта...
"Волосы" - так на семитических языках "означается"
она...
Тилапия же... по-арабски "мушт" - "гребенка"... из-за
спинного плавника напоминающего гребень...
"Рыбой Святого Петра" не может быть лишь минья -
крупнейшая рыба водоема библейского... по Моисееву
закону считающаяся "нечистой" из-за отсутствия
чешуи...
Стало быть... обман торжествовал всегда...
Всегда ли за обман платили?
И всем ли... на удачу... выпадало поймать рыбу с монетой
во рту...
Интересно, объяснился мой друг с несостоявшейся женой
своей, или на ее плоском личике уже кто-то иной рисует
брачные письмена?
Во всяком случае, мне об этом не было известно ничего...
Родственник же мой, живущий на даче, не столько из
милости, сколько из интереса и... любви к искусству -
покачивал головой, взирая на меня, лежащую на
высоких подушках в гостиной... возле рояля...
Он знал... наверняка знал... о "подробностях" моего
падения, но уверена была - не сдаст...
Он был так же уютен, как мой друг и также любим
мною...

Неудавшийся бизнесмен, провинтивший немалое
достояние свое в лихие перестроечные годы, не жил
воспоминаниями и, кажется, не пытался ничего более
замышлять... как, скажем, Мавроди, которому по сей
день неймется...
Родственнику моему хватало фантазий... крепкого чая с
коньяком в приемлемых пропорциях и преферанса с
соседями по даче - четой "старосветских помещиков"...
Дом был ухожен... почти идеален и присутствие родного
человека делало жизнь более чем комфортной...
Была определенность - при любом раскладе, он... как
вышколенный, но оплачиваемый друг-дворецкий... не
соберет маленький чемодан и не покинет в час вашего
безденежья и невозможности очередной оплаты услуг.
Мало того...
"Фенечкой" дядюшки, кроме философии, была
французская кухня...
И кроме моих изысков, вкушали мы нечто... дающее
возможность крови струиться по венам и артериям в
нужном и правильном ритме...
И... не уверена я, что рыба... мифическая... сравниться
могла хоть в малой степени с той, что "выходила" из
искуснейших рук дядюшки...
Перед отъездом в Израиль, порадовал он нас... таки...
И именно тем, чем мне желалось...
Лососиной по-царски...
Я любила наблюдать за священнодействием...
Помогала ли?
Нет. Это не входило в планы повара. Да и смотреть-то не
разрешалось, но сейчас, пользуясь статусом "болезной"...
я была допущена...
Дядюшка ловко обмазывал фарфоровую форму
сливочным маслом, предварительно почистив и разрезав
рыбу на куски...
В емкость высыпались сухари, кусочки масла, сметана, а
уж затем - рыба...
Ну, что там еще?
Соль, растертый сыр, сваренные заблаговременно
каштаны, перец и вновь масло и сметана...
И все повторяется до полного заполнения фарфоровой
формы этой...
Ну а потом меня изгоняют из кухни...
Старик готовит тесто...
Почему я не могу присутствовать? Не знаю. Но так
происходит всегда.
И я уже не возражаю...
Я спускаюсь в подвал, прекрасно оборудованный. Выбираю вино,
к которому дядюшка относится трепетно и... того более...
Именно к вину...
Мне нужно отыскать "Шардонне"...
По мнению эксперта-дяди - только оно - белое, сухое,
французское, как нельзя более подходит к лососине...
Я возвращаюсь...
Из кухни плывет аромат... божественный...
Усаживаюсь на диван - ждать художника и... лососину...
Рука непроизвольно выбирает книгу, ту, что ближе и...
Аха... дядюшка тут что-то отметил ноготком - "Высокая,
чистая свобода женщины в тысячу раз прекрасней любой
физической близости.
Но самое печальное заключается в том, что мужчины
безнадежно отстают от женщин в понимании этого. Они
никак не могут обойтись без полового акта, словно они не
люди, а животные...
И женщина вынуждена уступать.
Мужчина напоминает ненасытного ребенка.
Женщине не остается ничего другого, как насыщать его
аппетит.
Иначе он, как капризное дитя, станет невыносимым, и те
легкие, дружеские отношения, которые с ним
установились, будут непоправимо испорчены.
Но, уступая мужчине, женщина в то же время может не
отдавать ему всю себя, свое внутреннее, свободное "я". **



РИНА ФЕЛИКС


________________________
* Рина Феликс
** Дэвид Герберт Лоуренс