Гроза

Гроза

Владимир Майоров 5

ГРОЗА.
 (поэма, пророчество)
Посвещается антифашистам - патриотам России
               

Ещё вчера
С утра
 Пришла внезапная жара. 
Необычайная 
  Для «первомая» духота,
Июльский, летний зной,
Нарушивший покой
 Прохлады у весны -
Привычного апрельского тепла.
Условия комфорта
 Всем важны
 Для случаев и быта,
  Так и торжества.
Здоровья для.
И, несмотря,
Друзья,
 На удивления
 В начале мая
 Вокруг
 И вдруг -
  Жара и духота…
И некуда
 И  деться,
И донага
 Раздеться
 Тоже ведь нельзя.
Такой не лечится недуг,
Рассудку он не подчиним
 По множеству причин.
У всех:
У пожилых,
  Детей,
   Друзей,
  Подруг,
Он только нервы раскаляет,
И выти для себя не знает.
Просто колдовской какой-то круг:
От зуда воздуха,
  И тела,
  И лица,
Защита вся плоха;
И улица
 От солнца
 Вся раскалена,
   Как на огне забытая сковорода.
Подмокла сигарета -
Не курится.
Вся взмокла,
Волнуется
 Среда. 
Для настроения
 И мнения
 У населения
 Понятна
 Маята -
Туда-сюда,
Обратно –
Всем очень неприятна
 В движении жара. 
  От  пота
 Маска
 Грима   
  Поплыла,
  По лицам
 Модниц и красавиц.
  Заморосила
 Краска
 От ресниц
 По сторонам
 И по щекам,
  Простушек и цариц.
  Заволокла
 Слеза   
Отчаяньем глаза,
  Из-за того, что вновь не обрела
 Желанной формы –
Нормы,
  Пика совершенства
 И блаженства
 Для выхода
 На подиум её мечта.
От этих ощущений
 Подступает дурнота
 У большинства и антилепота.
  Условия
 Для срыва
 Нервного от напряжений
 Выбора
 И ропота
 Особого,
 И выражений
 Ругани и брани -
Модных всем собраний
   Лексико-влечений
 И личных предпочтений
 Изречений -
 Патовых и матовых
 Значений
 Сущева,
 И проявлений
 В этом мастерства.   
  О, - бедные мужья.
Как и страдания
Наипервейшие для жениха
и для его стиха.
…
Черёмуха
 Без листьев зацвела.
Стоит белее белого и солнечного света.
И днём, и ночью до рассвета.
Факелом-источником
 Из белизны,
Любви и чистоты,
Среди оттаявшей грязи,
  Как символ возрождения
 И вожделения
 Невестиной красы
 У помыслов
 И промыслов
 Души весны.
  И одурманила
 Она,
  Но не её вина -
Не хочешь – не гляди
 И не дыши.
  И головы
 Вскружила…
Как отравила, оглупила
 Мило,
  Непорочной голой
 Красотой
 И нежной тонкостью
 У веток без листвы –
 Защиты
 Слабостью и ломкостью –
Смотри -
Не повреди,
А ты – не обмани… 
  Гирляндами цветов,
  Их запахов,
  Как ворожбой
 Неодолимой
 Откровения
 Взаимного,
  Не мнимого 
Для выяснения
 «Так, кто есть кто»?
  И кто про что?
  И представления
 О ней,
  Как о своей
 Мечте –
 Невестиной
 Красе.
…
Насущней,
Пуще
 И нужней
 Для жизни продолжения,
Условий больше,
Чем в любви –
От встречи -
 Удивления
 Мечтой,
  Душевной силой, красотой
 В сердечной теплоте –
Родной сестры
 Любви,
  Нигде
 Во всей вселенной не найти.
Она - лишь на Земле.
И без неё мир не спасти…
 …
И для звезды
 Весны  -
 Черёмухи-невесты,
В том числе -
В её небесной чистоте.
  При магии влечения и красотой,
И стройностью,
И скромностью
 Прозрачной под фатой,
Завороженной изумительной,
Невероятной
 И, вдруг, случившейся мечтой,
  Изящной
 И прелестной,
  Нежной
 От оцепенения
 Взаимности
 Святой.
И жизнь становится
 Полна
 Свободы Воли
 И
 Озарена   
Сияньем
 Счастья милого лица,
И тайной
 Взгляда с поволокой,
Пшенично-белой, синеокой -
Под искрящейся Мечтой
 От замысла Творца:
В изгибах талии восторг,
А контур профиля -
Манящий…
И запах от тебя,
Сводящий
 Милого меня
 С ума –
Ты мой острог,
Моя Судьба
 С игрою в сумраке теней
 От линий плеч, и рук колдуньи,
С глазами полными раздумий,
Которым верность лишь родней
 Полуулыбок, полуснов,
Истомностей
 Страстей
 Усталых,
И губ опухших
 Сине-алых,
И летящих с них дрожащих
Полуслов:
да-Да, да-Да, да-Да...
Без всякой благодарности,
  Как ни точны они,
 Всевышним силам всех Богов.
Сирени соловьиная пора,
Как увертюра,
И тепла, и света,
И зелени,
От солнечного лета -
И Одури -
 Взаимности,
От счастья
 До утра.
При рьяной песни
 Соловья.
И без вина
Под музыку такого мая
Всё оживление души меж нами не снимает
 Очарования
 Стиха
И для невесты, и для жениха.
 На фоне всполохов зарниц,
Острот и радостного смеха,
Шёпота восторгов смелых лиц,
Что поцелуям не помеха,
Под зонтиком твоих ресниц…
От запаха-
Дурмана,
Без торга и обмана,
  Черёмуха
 Свела  меня с ума –
Непостижимой верностью греха –
Мгновенья 
  Совершенства  -
 Блаженства
 Единения
 Для Торжества,
В котором
 Мы друг другом,
  Как счастьем радостным своим
   Восторженно гордимся,   
И тихо в нежности томимся,
Да и расстаться не спешим.
…
 И у черёмухи на ветках
 В почках-метках
 Видимых, набухших
 Теплотой, 
  Чуть-чуть надкушенных
 Весной,
Торчит, как у цыплёнка,
  Тонкий,
  Острый
 Клюв из скорлупы -
Намек-сосок для той
 Поры
 Нежно-зеленой –
 Будущей листвы.
…
Под кронами,
  Как лип, так и берёз,
На мостовой,
Липучей
 Под ногами,
Днём и вечерами
 Под шатрами
 Ивы над рекой
 Дождит капель из сладких слёз
 Кругами 
Над водой,
И поцелуйными ночами
 Нежных
 Трепетных
 Весенних
 Грёз -
И брызгами
 От них -
Волшебными
 Стихами -
 Образов,
Рожденных
 Из капель соков-слов,
  Моими ручейками
  Строк, и строф -
Из лопнувших, опухших
 Почек, 
Сломов-точек
 У ветвей.
Из-под коры
 Стволов,
  Из переломов
 Стыков у потоков
 Соков -
Всех моих учителей 
Из мыслей   
  Древа жизней
 Дальних и страдальных
 Тем
 Поэтов,
Как у пророков,
  Дел
 Их гениальных -
Бед, побед
 Родившихся стихов -
Счастливых,
  Общих 
  Наших
 С ними дней  -
Открытий-достижений
 Ритмов
 От дождей - 
  Из монотонности шумов
 От волн озёр-морей,
Штормов
 И штилей, и ветров, 
И с рифмами от образов
 Всех отражений-наблюдений,
  Прений,
  Потерь, приобретений.
  Споров
 Мнений
 Моих черновиков.
  «Чуть-тютчевских» весенних гроз,
Романтики любовных поз
 Кокетства,
Подросшего из детства.
Различных доз
 Оптимистичных,
И трагичных
 Драм,
Их бедствий.
Лирики последствий
 Слов
 Обидных телеграмм.
Из поиска своих корней
 Среди истории Волхвов,
И Викингов Родов,
Исхода тех,
«Кто был никем», из «грязи в князи»,
И выяснений, кто из них «сильней»,
  «Ровней», подлей.
И от примеров формы связей
 Всех
 Неизбежных мелочей
 Случайностей,
Вестей
 Хороших и плохих,
Горячих и холодных
 Мыслей грандиозных,
И не очень модных,
Но остроумных и лихих.
От радости общения в объятиях родных.
От логики харизмов
 «Измов»,
Их разнобой
 Между собой.
От революций
 Из эволюций
 Взглядов,
Их напряжений
 И разрядов.
И от истории, в которой
 Сворой
 Лютой  упырей
 Отметины
 Оставлены
 У всех правителей.
От редких личностей.
И почестей,
Скорей
 Уже и запоздалых,
И алых
 Стягов без нужды
 На фоне нищеты.
И от предателей
 Мечты
 Свободной
 И народной.
  Понятой
 Своей
 Тревоги
 Совести
 О будущем детей -
Душевной боли
 Любящих людей.
И человеческой,
Земной
 Их силы
 Воли
 Совершенства
 И достоинства
 От божества…
 …
От безграничности
 Любви  -
От Натали,
Её небесной красоты
 И обаяния,
Как изваяния
 Мечты
 Творца,
В покоях прелестей,
  Интимностей
 Её любовного дворца.
Но обреченная для мужества
 Служения  -
Быть ангелом-хранителем движения
 Печати верности
 И нежности
Служа
 Для состояний интонации
 И настроения,
Как аннотации
 Стиха поэта-мужа -
Творчества
 Его,
Как дара божества. 
Какой бы ни была бы стужа
 Безденежья
 И нищеты,
Долгов-тоски,
  Но поспеши,
С порывом верности
 Души,
Помочь ему же,
Для сохранения
 Престижности   
  И статуса лица -
Общественной медали у творца, 
Но и её обратной стороны –
Сутулости
 И скромности
 Поникнувшего взгляда-
 Ряда
 Наблюдений -
И предчувствий
 Проявления
 Беды…
От красоты
 Прекрасной Натали
 И зависти
 От Высшего с поэтом Света
 К уму
 И гениальности
 Поэта –
Его любовного секрета
 Обольщения,
И за него - от Света мщения-
 Проклятия
  Для их любви.
Судьба
 Смертельная лови
 Себе в объятья
 Александра,
Как мистику и предсказания
 От перевода имени его  – так это же Кассандра
 Воплоти –
Он видел сам, что будет с ними впереди:
Так воин «выбрал вызов наслаждения,
Как выбирал во дни войны
 Он вызов ярого сражения».
От Проведения
 Ни позволения
  Для везения
 Не ожидая,
И благосклонности
 Не ведая,
  Ни приживая
 На всем пути
 Развития любви.
К взаимности
 Себя стремя,
  К сердечности
 И верности
 Богини Красоты –
  Любимой Натали,
Противницы молвы,
К любви сестры,
  А также нянюшки Арины,
Благодаря,
Как жар горя,
  Сюжетам сказов
 И рассказов,
  Для его ума - как ложе и перины
 Гения воображения
 Среди всей мерзости -
Бездарности
 Из окружения
У Провидения.
На фоне гениальности
 Мышления
 Его ума.
  Рождения
 Менталитета
 Русской поэтичности
 Души
 Поэта 
И рассвета 
На Руси в начале лета -
Гения
 Российского стиха.
Восхода солнца нашего в душе
 И в детстве, и в «Онегине».
Представив на века в "Евгении"
Явление 
И воплощение,
Как в зеркале - себя.
И, ставшим Нации любовью вечной,
  Бесконечной
 Для Руси.
К нему веками, никогда
 Не зарастёт народная тропа
 И для родителей,
И для детей.
И болью
 Нашей -
 Самой человечной -
 Каждого
 Из нас от раны живота
 Поэта,
Полученной
 Мгновенно с ним и в наш живот "цветаевский" из пистолета,
Где-то
 За чертой
 Смертельной -
  Там, за речкой
  Чёрной
 И дуэльной…
 …
И догадал же чёрт ему родиться,
Другому даже не приснится,
  С душой, умом,
  Так и с талантом
 В той рабской, неустроенной
 России?
И стать Атлантом
 Для души
 Руси -
 Судьбы,
Держащей
 На руках и над своей
 Курчавой головой
 Все небеса поэзии
 России?
Среди
 Молвы среды   
   Себе цены
 Не знающей монеты?
Богатства несравненного души
 И нищеты.
И вдохновения,
И проявления его же противления,
  В котором пребывают все Поэты?
И не ослепли,
Не вытекли
 Глаза
 Двурушника
 Царя,
   Дантеса-
  Подлеца,
Когда поэт стоял в прицеле
 Целью пистолета –
 Орудия
 В руках у политеса,
От ужаса,
От блеска
 Солнца,
Как и лучей венца
 Короны у творца?
Среди всей тьмы
 «Голубизны»
 Иной души -
Предателя
 Всей Нации
 России,
  Врага
 Бессмертья
 На века.
  Тогда-то и спроси,
  И почему
 Не в «каннибалии»
 Родился он?
  Вот страшный сон:
Исключено ли,
  Что его бы там же не сожрали
 Бы?
Не вкусный, худосочный он?
И не гигант, не гегемон?
Не слон?
С таким характером
 И нравом
 Бурным,
  Бравым,
Как у него,
  Его же
 Всё  равно
 Кровавым
 Способом из жизни бы
 Убрали.
Хотя бы на дуэли,
Которые десятками и спели,
И где угодно,
Что было модно.
Его же,
Что ни гоже,
Все равно бы,
  Растерзали -
 Люди-звери,
  И запекли,
  И съели.
Не пожалели
 Бы нигде -
В России, в Мире,
В Питере, в Москве,
В его же
 Фенотипе.
А может быть в Египте?
Или в какой другой пустыне-«абиссине»?
Или в России?
От зависти,
От скупости
 И скудности
 Ума,
И ярости, и ревности
 К природной несравненности.
  Луна
 В ночи
 Шептала в уши
 Зависти души врага
 Об участи
 Сальери
 В судьбе и в деле
 Моцарта -
Примера
 Для поэта
 И мера
 Жизни,
Как и судьбы – не милости
 И для него, и Натали.   
И, ведь, убили – умертвили,
  Не спросили
 У каждого, кто русский патриот
 На Родине и в Мире,
От выстрела в живот
 Красавца
 Иностранца.
Не дали
 Блеск медали
 У новых гениальностей простить,
И просто жить,
  Детей взрастить…
И вот,
  Недолго он и проживёт…
 И, всё-таки, вопрос
 Для тех, кто интеллектом,
Сам себе прожектом
 Интереса
 До уровня интимности
 И скромности
 Повыше пояса дорос,
До веса
 Истины буквальной:
  Метился куда Дантес?
  Из всех на теле мест?
  И не проявится ли тайной
 Частью от причины гибели поэта
 Результат от этого ответа?
  Быть может, в этом весь Дантес?
За ним стоящий политес?
И целью заказного пули разговора
 Была скорее и не смерть,
А месть,
От ревности и зависти
 К его победам -
 Бедам
 Обманутых супругов, в Свете взора
 На их «рога» - публичного позора -
При выборе узора настроения
 Из свиты Проведенья
 Друга-
«Рогатого» супруга.
И мненья 
Изумленья
 Света - таинства от обольщения
 Жены у Проведения
 Поэтом.
  И в этом
 Реальная угроза,
А не поза,
  И жизни для поэта,
  Чести Натали,
Как и крушения
 Семьи, 
От мести Проведения
 И окружения,
  И родовитого,
  И ядовитого,
Который хлебом не корми,
Но сплетнями уйми,
И ревностью,
  И злостью,
  Такой
 Шекспировской
 И театральной,
  Грубой, магистральной,
  Жесткой, и жестокой,
   Примитивной -
  Явно напускной,
Как ширмой
 Заказной,
    К желанной,
  Так быстро понятой,
Придуманной
 Всем Светом,
  Как секретом,
«Дантестной» страсти.
Что не говори -
Бессовестной напасти
 На ангельскую верность Натали.
Предвидя действия
 Поэта, воина, супруга,
Чести друга –
И без сомнения
 В ответ на оскорбления
 Он призовёт к ответу -
 Вызовет
 К барьеру -
 За черту,
  Как бы оная
 Опасна
 И смертельна
 Ни была…
 …
Гагарин повторит его полёт
 И восхищения собой,
Как и страной,
Улыбкой обаяния -
Мечтой
 Для Человека Мира у Земли,
Как и Любви.
Судьба у них одна –
И быстротечная,
И бесконечная…
 …
Но, главное, так это то, что языка,
Как ярлыка –
Для мира - русского изыска,
  Другого
 Нет.
Такого,
Оттенков чувства тонкого
 И многословного
 Ведь не найти во всей Земле,
  И далее,
Как на Свету, так и во Тьме,
Чтобы портрет
 Планеты Пушкина перед вселенной описать,
И более толково,
Чем он и русским языком,
Его стихом.
И показать,
И  рассказать:
  Про юмор интонации
 И цвета,
И коронации
 Рассвета
 Мелодии и музыкальности его стиха.
  Любовного греха.
И радостного смеха,
Как у него
 В минуты счастья и успеха.
И гордости у нации
 За сына своего.
И восхищения,
Как и прощения
Всем слабостям его.
Ведь сам же обладал французским в совершенстве.
В блаженстве
 Баловства
 Проказничал, бывало, –
 Тогда лицей от смеха разрывало.
Среди друзей «французом» слыл
 И «кюхельбекерно» простыл
 Он животом
 И носом,
В очередной с товарищем дуэли.
С друзьями, и с другими, честь имели,
Ревниво честью дорожили.
И оскорблять других не смели,
Но и обиды не сносили.
И представлял родным нам русским языком
 Россию,
Как Мессию
 Мира
 И территорию
 Любви, Надежды, Веры -
 Перспективы - Эры
 Добра и Мужества,
  И Воли, как Свободы,
Достатка и богатства
 Для русских и не русских жителей Страны.
И Лира
 Божества
 Поэта   
  И его пера
 Страну, озвучив, поглотила
 И смутила
    Умы
 Всех подданных Страны
 И целиком,
Его стихом.
Да, так, что гордостью
 И святостью,
И верностью для Родины
 Своей,
От Пушкина,
Защищены
 На все мы
 Времена
 Поэтом-
Патриотом-дворянином,
  Гражданином
 От предателей
 И происков врага.
…
И, в том числе, предательства –
 Ничтожества
«Жида»-большевика,
  И от иных,
  От «парвусных»,
Предательских
 Историй,
Отшельника 
И дьявола мелодий,
Так чуждых
 Нам идеологий -
Их агрессивных действий,
Которым, как иным,
   Ответ им
  Дал
 Коммунистический кагал:
  Безосновательный по критике завет-
Запрет
 На истину
 В любом искусстве.
Что Свято нам,
То – смерть «жидам».
И с точностью - наоборот,
Их род
 Живёт
 За счет призвания «жидов»-
Души их Златого Тельца – их божества
 Для воровства
 Пастисть в «капусте»
 Чужого огорода.
  Драть шкуру
 И натуру
 С «козлов»-
 Рабов
 Не своего
 Народа.
Или не "кашерного"
Любого сброда
 Воров и холуёв.
Себя не исключая,
А привечая
 И серебро, и злато для всех
 Своих
 И в свой кагал,
И в капитал.
  И ленинский, «нам с кепочкой», привет,
Как и «жидовский их интернационал»
В ответ
 Их сберегал,
И создавал
 Им ширму,
И защиту
 За вину
 Их геноцида –
Убийства российского народа
 От голода,
Репрессий и войны.
Уму
 Непостижимого
 Рекорда
 И Восторга
 Гиннеса
 Мечты -
Непревзойденного
 Масштаба геноцида
 Власти этого урода - 
  От корней «жида»,
  Его четы -
Объединяющей черты -
Идеологии Яхве-диктата -
 Диктатуры
 От садиста
 И натуры
 Жути результата – Факта
 Катастрофы - холокоста
 Русского народа.
  От провала демографической кривой
 Хоть плачь, хоть вой,
Но это половина от Страны-
Руси,
  Семи
 Десятков
 Миллионов
 Русских
 Жизней,
  Сломов-переломов
 У судьбы,
  Оставшихся в живых
 Родных
 И близких,
  Их детей.
И этот холокост организовывал,
   Реализовывал
 Всемирный «жидо»-капитал-кагал
 Фашизма-
Сионизма -
Их исторического реваншизма –
За все изгнания
 Еврейского народа
 Из всех
 В Европе стран,
Как план
 Признания -
 От них освобождения,   
И за брезгливость,
И нетерпимость
 К ним, и к их врожденному садизму –
Предательству
Всего и вся.
 Везде,
  Где были евреев поселения,
К их Вере –
 Сионизму.
Что стало с Родиной, с Россией
 После захвата ими власти,
И рабам подсунув правоту идеологии предательской их страсти -
После переворота семнадцатого года,
Назвавшейся «великой  революцией» для русского народа?
Не геноцида ли от нищеты?
Репрессий и войны?
Они в Россию принесли
 Убийство Нации,
Дискриминации
 Для коренных народов
 Под лозунгом
 Законов сводов,
Прикрытых, как фиговым листком,
  Идеей, извращенной ими, коммунизма.
И защищенного садизма
 Идеологией, и оправданием, мол де,
И, якобы,
  От Бога их - Яхве.   
Хотя ещё от пушкинских времён запрет
Добыт
 В ответ
 На расселения «хасида»
По Европе
 Для инородцев-шинкарей
 И их семей,
  Бандитов, бунтарей,
  Кавказцев и «шекель-груберов», и «джугашвилей»
 Банды той абреков, их друзей,
Без недомолвок в России поселяться
 Имелся, но нарушался и нарушается,
И представляется,
Как символ
 Демократии,
В любые времена.
На самом деле –
 Беде
 Для русского народа -
Плутовства,
Обмана
 Воровства
 Из русского кармана,
Но, в основном-то, -  Госизмены
 Для Страны,
Которой, не бывает «чуть-чуть беременной»,
  Как той,
От перемены
 Места с истиной –
«Жидо-рево-лю-ционной»
И, яко бы, народной,
На самом деле – массово и лагерной,
И подлой,
  Наглой,
И всем понятно – жуткой и кровавой, 
   Циничной и предательской,
Смертельной
 И расстрельной.   
На доллары
 И фунты
 Госдепа, Лондона для «прожидовской»
  «Пятой»
 Их колонны.
И беззаконно продолжается?
Россия унижается
 И отдает безропотно богатства всей Страны
 В копилки «жидизны»?
Сама же погибая от нищеты,
От алкоголя
 Зверем воя.
Так, до какой поры?
Зачем-то? Повсеместно?
Как заговор
 И приговор
 Известный,
И без протестный
 От рабов
 И самых из них рьяных -
Коммунистов,
Ставшими убийцами 
Российских всех людей,
  Которых представляли не «кошерными»,
  не верными?
Как и сейчас,
Из-под полы
 Подчас?
А может, ежедневно,
И, непременно,
  В спину
 И в живот?
Как в тот
 Семнадцатый
 И проклятый,
И окаянный
 Для русских год?
Не подчиним
 Менталитет
 России никому?
И, в том числе - предательству?
И сумасшедшему «жиду» - больному
 Сталину –
 Абреку и садисту
 Лютому?
А может - сифилитику-«жиду»-
Дегенерату
 Ленину?
  Востоку, Западу?
Не растворим
 В Златом Тельце?
В «коммунистическом» или ином дельце?
И в их вранье,
  Оболганных всех ими «измов»,
Любых земных «логизмов» -
Сетей из ширм для душ-ловцов -
 Идеологий капитализмов, коммунизмов -
Всех тех,
Что смеют быть
 И жить
 Без предводительства «жидизма» -
Гносеологических корней фашизма -
Национал-социализма –
Не Гитлера, не Муссолини, не Троцкого, не Ленина,
  Не Сталина
 Изобретение,
У них – «жидов» фашизм лишь продолжение
 И, целиком, без сокращений 
их Учений -
 Ветхого Завета –
Веяний его и повелений
 Всякого запрета проявлений
 Всех не согласий с ним.
А следом, и благословений
 На преступления
Все лютые –
 Садизма извращения
 Над всеми из людей,
  Как и детей.
  К любой из наций на Земле.
Надутые
 Враньём
 От лозунгов, как оправданием
Для Циников -
Насильников
 И, только, из своего Яхве - приходного
 Террора
 При геноциде любого из народа, но не «кашерного»,
Он Бог ему, мол-де,
  Всё можно,
  Чего -
Другим нельзя
 Зазря,
А вот, за взятку и возможно
 Избранным,"жидо-народным".
  Но не подложно,
Всё то, что противоположно
 По вере, совести,
  Мечте и в церкви, и в мечети,
  Чести.
И Ветхий их Завет –  без всякого публичного надзора,
  Экспертного разбора
 Глубины
 Проникновения в их «омуты» от веры,
  На берегах любых кровавых их «моро-реки»,
  Закону вопреки
 По устранению идеологии
 Террора, 
В печати
 Всем открытой и доступной,
Под ширмой Библии
 Имелся, имеется
 И продолжается
 Распространяться
 И печататься
 В изданиях их Ветхого Завета,
Без запрета
 И как инструкций
 Методов террора,
Голода и мора действия
 И, в том числе, убийств от алкоголя,
Методов лечения у здравоохранения,
Для пояснений способов коррупций,
   И руководство для расизма,
   И садизма –
Убийств их ритуальных,
Виртуальных и реальных,
  Людей,
  Детей
 В любой стране.
От мракобеса,
  Как есть – в молве,
Шизо-садиста-методиста
 Бога их - Яхве.
Сейчас взялись «жиды»
 За Штаты –
Вкуснее нет на Свете сыра
 Для западни
 У Мира.
Ведь большей нет угрозы
 И утраты -
 От будущей, как и последней всем войны.
И  это – всем «кранты» -
 Все превратимся в атомы,
Вокруг слепой,
Пустой
 Земли.
…
А наш защитник Александр в одном лице,
В его же близнеце,
   Воздвиг себе
 Нерукотворный
 Памятник в стране
 И в мире
 Русскому всему:
И языку, и духу,
И гению таланта своему.
Живым,
И Триединым
  Классиком предстал
 В умах России, где русский дух витал.
И встал
  При жизни он на пьедестал
 У русского, у каждого в душе,
Как и в уме,
И мало, кто его не знал,
И не читал,
И не мечтал.
С ним вместе
 Не представлял свой идеал
 О Лариной Татьяне, как о своей невесте -
И светочи
 В ночи.
…
И Проведению в Стране так богоугодно -
Просто неудобно
Стало бояться эпиграмм и злых,
Смешных,
  Его не шуточных утех,
И обещаний выставить на вид для всех
 Очередной для Света неуспех.
Да,
  Это - не пустяк
 Попасть впросак
 Круговорота –
Всех общественных утех,
И ропота
 Язвительных ироний
 В глазах у Света,
Где-то от историй
  Уровня героя для потех.
   Подняв и Проведение на смех?
Так, лучше, пусть, мол-де,
Толпе-молве
 Всё излагает он свободно
 И превосходно,
Как и в «Балде»,
И всё на русском языке.
Зато,
  Европа меньше слышит –
Крепче спит,
Своими снами дышит -
   Больше спишет
   В своём уме
 Его злосчастных эпиграмм,
За них ещё ему воздам….
Не возразит
 Любой нам паразит
 И как у нас, и что, и кто…
Царица мало ли родит
 Опять, по новой, от Адама?
Та взбалмошная, баденская, влюбчивая дама
 От «чарторысского» кобла,
Как и тогда снесла?
И слава Проведенью – не сберегла…
И дочь их умерла…
А может быть и от него Царица «залетит»,
Родит не лягушонка,
Но арапчонка?
И Бог её опять простит?
Как некрасиво это
 От поэта…
Хотя, из Высшего он Света…
И вновь напишет
 Нам -
 Подарочек-
 Добавочек
 К «рогам»
 Ветвистым Провидения?
  Прольет без разведения
 Свой яд смертельных эпиграмм?
Возможно ль это допустить?
Ему простить
 Грешить?
Ведь, сам-то, сам - любовный интриган
 И сексуальный хулиган,
Как Дон Жуан.
И Натали по жизни у него,
Всего,
По счету-списку «секс-быка»,
Из женщин, с его же языка,
  Лишь сто тринадцатой была?
  И знала всё, но замуж вышла?
У Строганова что-то не срослось?
И как же это вышло?
   Что и ему,
   Как тайному
  Шпиону 
   Дел - спецу по «шмону»
Всех черновиков-стихов поэта, опять не удалось?
У дочери его, Полетики, с ним разве не случилось?
И не сбылось?
Ах, выкидыш? Да, правда ли? Опять не получилось…
Быть может там,
Вокруг истории, о якобы, любви у Натали,
Успех
 Поспел
 И наших дел –
Над ним потех?
Не «голубой» ли
 Интриган
 Поможет нам
«Поднять и опустить»
Его на смех:
Кой что ему и отстрелить
 В дуэли,
Чтобы и не смели
 Назад и прилепить
 Желанья наших дам
 Себя же соблазнить
 Тем, что уже не сможет сам,
  По воле свыше, данной евнухам?
  А только по его стихам?
  И Натали мила,
А после родов просто расцвела…
 И до сих пор ведь не моя?…
Его война
 Должна быть тише,
Тогда
 Она
 Всё под чистую спишет,
  И ничего никто, и не услышит.
Нет человека – нет проблем.
Одна из старых -
 И всегда не новых,
  Для Провидений тем…
 …
Уму непостижимо,
  Как, в какой такой среде
 Ужимок и предательства его стезе
 Пришлось существовать.
И за семью, и за жену, и за себя же воевать. 
   Вот почему,
И вопреки всему,
  Россия,
Как Мессия
 Проявилась
 И огласилась
 Александром,
Как бумерангом -
 Стремления национальной сущности
 У каждого в душе, 
  Где только можно, в чистоте,
И в свитке, и в стихе
 И в святости
 Излиться.
В своей ментальности
 И проявиться,
И проститься
 Со всем, что и «болотило»,
И поглотило
 Умы
 И в повседневности,
  И в затхлости у вечности.
Не то, чтобы
 Назло,
Но ремесло
 Свободой слога и своим талантом -
 Силой поэтичности,
  И сверх этичности, 
  Представленной
 Атлантом -
Поэзии
 Гигантом,
Из мерзости,
  И пакости
 Сильнее всех и выбивало
 Гадости.
И гадостям мешало
 Жить,
  И пакостить.
И, вопреки,
Представило
 Возможность солнцу просвещения
 Взойти –
Несбыточной мечте 
В душе
 Среди
 Рабов от мала, до велика на Руси.
Как мере,
  На его примере,
  Противления
 Сопротивлением   
Всем тем,
  Что не предать и не продать, и не украсть,
  Не подменить, не оглупить
 И не купить
 Через века и все тысячелетия.
Как есть –
Отметила Россия
 Как Честь
 Свою -
Благую Весть -
 Его Поэзию –
Мессию
 Всей красоты,
Как и мечты,
  По русскому раздолью
 И приволью, 
И языку.
  Свободой,
И от неё же модой
 По всему
 Жизнеустройству
 Для воплощения любви,
  Как подвигу
 Во имя Воли и Свободы,
  Утрат и скорби на крови.
Тропу   
Нам на дорогу
 К свободе указал –
 К необходимости
 Для проявления и гениальности
 Ума,
Которому и чистота
 У помысла
 Для промысла,
Как истина нужна.
Чем больше гнёта для раба,
Тем изощрённей мысль должна
 Была
  Востребовать
 И предлагать употреблять себя,
Свои способности
 Нести
 Для сохранения
 Любви
 Во имя
 Спаса от бессилия…
Тем больше гениев имела
 Вся Россия
 От среды насилия.
И трагедийных,
И гениальных
 Дел.
А сколько потеряла
 Тех, кто только смел,
Но не сумел?
А также изменила
 Тем - таким же, но не публичным,
Не учтенным
 И трагичным
 Гениям
 Земли-Руси?...
Наперекор всем путам,
Смутам и речам.
Судьба его вела,
Претерпевая на себе влияния
 От актов, как насилия
 И бессилия,
Так и эффектов
 Отблесков,
Рефлексов   
От сияния и обаяния
 Любимой Натали - 
Надежды,
Веры
 И Любви
При каждом шаге пушкинского слова,
   В его пути
 По проявлению и воли
 Правды -
Счастья воплоти, 
Как и мечты
 Небесной
 И словесной,
Так и земной…
И с той тропы –
Стремления
 К той самой идеальной
 Верности для истины
 Святой –
И потому простой,
  Уже и нам с ним вместе не сойти.
Восторг от этого в душе не превзойти
 И  патриотам,
И «лотманам», и мотам,
Как и врагам,
И едким,
  Редким
 Сволочам,
И метким
 Их речам.
 Как и мнения
 Из окружения
 Их дам.
Кто без затей, из всех друзей
 Верней
 И преданней,
  Кто деловитей и умней,          
  Но может и подумать о красоте ногтей.
Он всем и без прикрас
 Представил Родину для нас 
  И Гордой,
  И Святой.
Любимой, нежной и простой –
Татьяниной,
Чуть-чуть "онегиной"
 И "ленской",
А значит – пушкинской
 И ни какой иной.
Притихшей, милой
 И родной,
И затаённой,
Но и взрывной,
  Бунтарской
 И злобно-разинской,
И пугачёвской,
Но всё равно – любимой.
С историей, как и с Наиной,
Но с молодой,
  И дивной,
С прелестной русскому мечтой
 И с богатырской силой,
Ни кем,
  Ни чем
 Неодолимой…
 …
И от его Стихов
 И Слов,
  Как гениальности Богов,
Со мной вдруг происходит тайна
 Состояния  -
Переселения
 Любви
 При всех свиданьях с ними  визави:
Она проста и гениальна -
Блаженство погружения
 В среду его воображения,
В которую на бал
 Интимности
 Стихосложения,
Он непременно приглашал
 Взаимности
 Любви от Музы вдохновения
 И представления
 С ней вместе и себя
 Для вновь любви рождения -
 Его стиха.
И радости
 Успеха
  На грани от греха-
Падения
 И Воскресения
 Себя.
Тогда и от восторга
 Своего
 И моего,
И удивления, 
В моменты лиха обострения
 Сюжета -
Для поэта
 Нисходит тайна воплощения
 Явления   
 И новых
 Образов - моих.
И я их
 Обожаю,
  Я их люблю
 И провожаю
 В слова и в строки,
Как в истоки -
 Уже моих стихов –
Блаженства
 И грехов.
  Любовь
 И новь
 Общения
 В среде с ним поглощает,
  И критики лишает,
  И времени,
  И сна, и божества
  В процессе
 И эксцессе
 Сохранения 
Для Мира настроения
 Прелестного у жития,
  Эфирного, небесного,
И, тут же, вдруг, земного,
Раздумного,
И тягостно родного…
Но и всегда
 Достойного.
И снова –
Да, да, да, да-а-а
 И творчества,
И мастерства,
И чуда…
 …
Как и пророчества
 Для нового переселения Любви,
А также матери её, как и родной сестры –
Сердечной русской доброты.
О, Господи, возобнови
 Посредством не мздоимства,
И не борьбы
 Внутри
 «Жидизма»
 С истиной любви,
С какой угодно стороны
 Её насилуя,
За ширмой «коммунизма»
Блаженно торжествуя
 И Аллилуйя -
Залив страну в крови,
Врагами русских сделав русских,
  Столкнув друг с другом братьев на званых тропках узких,
На пастбищах –
 Их кладбищах
 Для выгула
 Их Златого Тельца,
Как подлеца
 С умом циничным
 И практичным
 Воплощения
 Для своего обогащения
 За счет придуманной системы-
Темы 
Инициации, как акции
 И провокации
 Возникновения
 Всегда самоубийственной,
Опустошающей
 Гражданской
 И Мировой
 Войны.
А для себя –
Предателя всего и вся,
   И Спаса на чужой крови
своей идеологии -
Захвата новой территории
 Без населения…
И расширения
 Просторов своей «израильской» Страны,
И «тридцати серебряных монет»,
Как самый главный для себя
 Авторитет
  И для души,
Для веры
 И для своей мечты -
За ширмой власти
 В сласти
 Жить за счет других,
Таких глухих, слепых
и глупых -
 Рабов родных и милых,
Но не «кошерных»,
И, лучше,  мёртвых, не живых…
Как катастрофы   
  Для Руси –
Обмана-плана
 В речах предательских
 О целях эволюции
 Для революции:
«Товарищи! Мы рождены,
Чтоб сказку сделать былью!...»,
Но пылью
 Сделали народы.
Сулящим всем, мол-де, Свободы,
Но отобрали паспорта,
И к плугу хлебороба
 Мечты все приковали,
Рабам хозяев поменяли
 На себя,
Свободных сделали рабами –
Защитниками 
Революции -
Их проституции.
По числам праздников из их же геноцида истории «жидов»
Назначив праздники рабочим,
А прочим
 Яхве-божкам-большевикам -
Преступникам
 И палачам –
Себе самим,
Представив имена метро, заводов,
  Улиц, как и городов.
   Убийцами-штыками
 В одном ряду с рабами,
Своими же руками
 И создали
 Между собой
 Доносов разнобой –
Предательства
 Для геноцида-злопыхательства.   
  С другими и с друзьями,
  Все стали
 Лютыми и тайными врагами.
И доносили, и шептали
 В уши «пахану»
За пайку,
И, даже, запаху
«Чефиру»,
Как и табаку.
И чёрной ночью «воронок» поспел,
Как и немедленный расстрел
 Врагу.
Для близких в жизни на беду. 
Шаг в сторону
 И выстрел
 В спину
 На бегу -
Контрастом
 Красным
 И неясным
 Осталась отпечатком
 Жизнь их на снегу.
А сами стали – господами-
Товарищами,
Палачами.
Посредством
 Представления
 Подлога 
  Истинного слова-слога,
  Взгляда, навязанного ими для подряда
 Действа
 Двуединства,
Как мировой, и классовой борьбы –
Предательской смертельной тьмы:
  «Тот кто не с нами, тот, конечно, против нас» -
И это –
Цитата из Ветхого Завета.
А, значит, смерть для вас -
Российских противников навета
жидизны,
Как и предательства
 Всего земного
от него
  И гениального
 Рассвета
 Гуманизма 
На Руси в начале века,
Убитого рукой садизма
 И фашизма - 
  Всей предательской идеологией «жидизма»  -
Заядлого вранья
 Толпе
 О классовой борьбе,
  Как проявления для оправдания
Их двуединства,
Альтернативой для которого
 Должна и быть, и стать,
  Как и становится опять,
  Система Триединства
 Мира-жития.
И от меня –
 Биозакона,
  Как у Ома.
И от него,
Как и от Пушкина,
К нам русским всем
 И насовсем
 Для жизни продолжения.
И поэтического дара,
Как у пчелы по поиску нектара -
Полёта направление
 Своё и соблюсти,
 И привести
 Себя же к наслаждениям,
Тем наказанием,
Как Счастьем,
  Тем пробуждением
 Канала связи божества со мной -
  Общения
И Слова с истиной, 
  Как с неизбежной рифмой
 Милой,
Со стороны -
Простой,
Но поэтичной,
А значит, образной,
  Размеренной мечтой.
И, как расплата
 Для таланта –
 Кара   
  От всей Страны -
 Земного Шара,
  Всем творчествам,
Искусствам,
Поэтам и художникам
 Подарок для судьбы –
Способности успеть увидеть самому,
Наперекор всему,
  Всю суть динамики среды.
На удивление такой простой
 Для Мира
 Истины:
  Примера у премьера –
Его же мастерства,
Как творчества
 От Божества. 
  Поэтому
 Не подскажу,
Поэту,
   И другу лучшему,
  А подожду
 Всё говорить, пока
 И ставка, и угроза велика
 Для понимания влияния
 И Воли Провидения
 Для сути воплощения
 Себя… 
   И вопреки, намёку-шёпоту,
Навету,
   И совету
 По запрету
 Для проявления
И Совести своей,
Из всех вперёд,
  И сам ответ поймёт,
  Сам счастье в истине найдёт,
Какой бы малой тенью от оригинала
 Она бы ни была.
Способности
 Воспринимать
 Её микро-послания и успевать
 В них отмечать
 Оракула
 Печать.
Всем тем, кто бескорыстности,
  Как истине служа,
    Её
 Лишь  обожает
 И стяжает,
  И бережёт, ревниво охраняет. 
  Без истины себя не представляет.
  Не мыслит жизни без неё
 И с ней себя не разделяет.
Ведь истина – любовь -
Самоотверженность –
Геройство
 Для Мира  - жизни и его устройства -
Как и есть - Благая Весть.
И для России плоть
 И кровь,
А вовсе не «маркофь».
  Каких бы исключений,
Мнений
 Своих ни заготовь,
Хоть в глаз, хоть в бровь.
Как человек свободный –
Всегда для власти неудобный,
Свою он пропасть знает
 И понимает,
  Где  она.
И пишет,
Падая
 До дна.
…
И вот,
  Опять и в спину, и в живот?
Как в тот
 «октябрьский»,
их - «жидо-великий» весь переворот?
Спецназ «по-фински» им приподнесёт?
Через «болотную» придёт?
Да, как угодно,
Какое ни было дерьмо,
Но было бы оно способно
 Цинично
 Смертью торговать,
И предавать
 Страну за ширмой грантов,
Хоть на штыках голодных эмигрантов?
Нет, нет – сейчас и точно,
И бессрочно,
И без вопросов,
И доносов:
Всем русским – нам Госдеп помог
 Узнать
 И осознать
 Опять,
В который раз?
И без прикрас?
Кто из предателей есть кто.
Кто из какого НКО.
  И развернем теперь «семнадцатый», тот
 Окаянный,
Проклятый
 Россией год
 Наоборот.
Предателей народ
 Сметёт.
«Жидов» во власть не изберёт.
Тогда «жиды» все ринутся, уже пошли в попы
 И в регионы,
  Где «едины» - «яблочны»
 У них личины:
Все стали «выкрестами» сами,
Кому не лень,
Как "Мень".
И перспективы
 Живы
 Для топора?
Тогда
 И гибели Христа
 В душе?
  И Христианской веры?
Как и меры
 Всей брезгливости в ответ предательству Яхве?
Могила коммунизма разве не примерна?
Кому она не достоверна?
Там, где «жиды»-
Предатели
 Любой национальности,
А с ними их идеология шизоида-Яхве у власти-сласти
 Там геноцид фашизма
 И расизма,
Там никогда не будет гуманизма.
Так, надо ли терпеть «жида»-садиста    
На территории Страны?
Терпеть предателя–вождя
 Душой больного методиста
 По душегубству
 Детей,
  Людей,
  Жены,
Специалиста
 По распутству. 
Для бунта нашего жива
 «Хотелка» от плеча?
Тверда рука?
И алкоголика,
И казака?
И русского богатыря
 От Пушкина посыла на века -
Освободителя
  Любви своей - Руслана?
Для русских всех –
Мечты -
Освобождения своей Страны
 И Родины
 От «жидизны».
А может, всё-таки, ножа цыгана?
И тайной, 
И внезапной,
  «Хрустальной»,
  Дикой и ночной убийственной облавы?
А может, славы
 Торквемады -
Примера Инквизитора
 И Гитлера?
А может, снова, будем ждать подарка
 От «жида»-
Предателя-«болотного»?
И вместе с ним очередного
 Транша - вклада опять из серебра и злата
 В кампанию – сосуда–блюда
 Для
 Причастия
 Всё той же «пятой» их колонны?
Где все в ней сплошь «жидо-народны».
И от неё – ублюдки для предательства -
 Когда-то и Христа -
Подставы новой веры? –
Эры
 Для всё той же «жидизны»
За ширмой Спаса на Крови?
Сейчас на службе у Госдепа не критика
 Какого-либо «изма»,
  Как было - коммунизма,
  А нищета
 У большинства
 Из населения   
Страны –
Всех русских и не русских,
Сравнения,
Кто как живёт, для возбуждения
 Умов –
Голодных миллионов
 Для Госизмены.
Без отмены
 Вспять любого «изма» - ширмы
 Для наглого сокрытия
 Воров -
Предателей-«жидов».
И скрыв приватизаторов,
И Златого Тельца на пастбищах в «Госдепии»,
И в НКО в России?
  Хотя
 И списки -
 Жительства прописки
 Для всех предателей известны?
  И поименны?
И выводы понятны?
Так, где же меры
 К этим,
  Как «кур в ощип» попавшим,
Проявленных,
  Госдепом,
Поставленных
 В прозрачном и смешном,
Как в «голубом»,
В их положении нелепом?
Но знать должны
 Предатели-«жиды» -
Любой национальности,
Без разницы,
Кто, из какого он народа -НКО, от Родины
 Отказник и отказницы:
Для русских выводы
 Понятны и ясны,
О том, что на «болотную» пришли
 Изменщики-преступники,
И во все не заступники,
А Госизмена
 Подлеца,
Что без Христа. 
  И проституция
 Всё той же пришлой «жидизны»-
И «марша миллионов», и «революция»
Беды.
Без всякой интуиции
 Видны
 Подставы -
  Провокации:
Расставила «жидва» всё те же западни,
Как «омуты»
Для Родины:
По жертвоприношению -
По своему причастию к учению -
Спаса на Крови,
Послав на крест и смерть очередного,
Своего родного,
Члена из прихода,
Реально-виртуального,
Для перспективного,
  Мол - де,
  Себе
 Обеспечения дохода
 За ширмой власти
 Для жизни в сласти.
Всё с тем же повелением и предложением:
Не бойся стать Святой и предназначенной
«Кагалу»,
  «С жиру-пару»,
  Жертвой площади «болотной» -
 «Жидовской»
 Свободы Совести -
Предательской
 Истории,
  Без новости,
В тактической преступной
 Их подноготной  –
Подкупленной и льготной.
Поэтому и жертвуй,
И «шопингуй»
 Собой.
И лезь в петлю,
Традицию
 Не нарушая,
Со всеми за кампанию,
Полицию
 На драки вызывая.
Всё на глазах у Мира Демократии в Госдепии…
И «путинские» Власти,
От вашей же напасти,
  Как Царь в семнадцатом году,
В угоду пришлому «жиду» -
Златому нашему Тельцу,
Не смогут Вам противиться –
 Сдадутся,
Так как бояться будут испачкаться в крови,
И сдуются
 Воздушные их шарики,
А ваши сбудутся
 Мечты,
Которые заранее оплачены –
Работайте и отработайте
 До цента, всё, что получили
 Для своей свободы – циничного приобретения
 Себе
 Добра,
И «АвтоВаза»,
И золотого унитаза,
И Власти
 Для воровства и жизни в сласти
 На фоне Ширмы - Спаса на Крови.
  И жалости
 Общественного мнения по жертве для Распятия –
Для Члена из их же и прихода?
Но просчитались «суки»,
Как и «кобелья»
Заокеанские «подруги»
И «друзья» –
Все миллионы
 Спущены зазря
 В карманы,
  В планы
 Многих из «жидов» и их пособников на букву «б…»,
Однако, и времена, как ни потей, уже не те:
Нас русских больше многократно, да плюс на наше ФСБ.
И сколько там ни митингуй,
Госизменой ни торгуй,
  На «болотной» голосуй,
Провоцируй,
«Шопингуй»
Всё равно получишь тут,
Столько, сколько подадут,
Как в награду проститут –
По самое, по «То»
 «Опустят»
И никого
 И не пропустят,
Что для России – хо-ро-шо:
  И по закону
 Всех отдадут под суд.
И «отсношают» по суду –
За Госизмену
 Мало не дают
 И сроков лет,
Так и вослед -
И каторги,
  И поселений –
Смотря от степени их рвений -
 Доказанных предательства надзора -
 Их узора,
  И представлений
 Прокурора.
  «На блюдечке с каёмочкой» преподнесут.
И Севера погоды -
Не беда,
Вблизи от рудника?…
Хотя,
  Таких,
  Как Ленина,
Как Сталина,
  Так и других похожих
 В истории - «большевиков»-«жидов» прохожих,
Пришлых и приезжих,
Не знающих и русского,
Родного нам и языка -
 «Товар» почтового вагона -
 Властителей-учителей
 Закона
 Для садизма и «яхвизма»
И под ширмой коммунизма
 Лозунгов
 От демагогов - диалогов,
 И
 Суда
 Их краткого от «Троек», как выстрел –
В лоб,
Оплот
 Их власти и восторга,
  Так и расстрел
 Без торга   
  Для большинства
 Из «Белого», из «Красного»,
Как наших из Кронштадта,
Из «Синего», «Зеленого»,
Как из любого,
  Но другого
 Движения
  Сопротивления
Посильного,
Который против был предателя-вождя-«жида»-большевика
 И прочих, «из рабочих»,
  Которые не знали и нашего родного языка, 
Которых хоронить даже нельзя
 В просторах русских – для Русичей - Святой Светлице,
Которой имя – Русская Земля.
Тем более,
В стене и около Кремля,
На Красной Площади,
  В темнице
 Из подполья
 Мавзолея,
Который не жалея
 Стереть бы, надо бы, давно с лица
 Земли,
Чтобы Столица,
Как и Страна,
Жила без подлеца,
«Жида»-предателя
 Примера.
За Госизмену, так запоздала
 Мера,
  Но надо сжечь преступника,
Предателя - "жида"
От Родины отступника,
Как неизбывного врага
 России –
И всех его народов на Руси.
Желательно, и по решению суда
 Примерного,
Посмертно-доказательно
 Смертельного
 От приговора
 По Закону
 И от лица
 Семи десятков миллионов
 Павших
 От рук подручных подлеца.
И замолчавших
 Оставшихся в живых…
За госизмену
 На костре испепелить публично,
На месте Лобном-принародном
 Без всякой нано-технологии,
И ветру пепел-прах отдать без оргии,
  Вот будет и этично,
  И очень символично,
Для Нацидеи – поучительно
 И бдительно,
Как освобождение
 От наваждения -
 Предательства себя
За разрешение
 Для расселения
  На территории России
 Идеологии террора и врага,
За взятки при прописке гада-
Яда от Яхве и «шинкаря».
Как искупление,
Как запоздалое своё для павших
 Наших
 Раскаянье и покаянье-извинение.
  Прощения
 Себе не ожидая от той неистовой тоски,
Из-за утраты ими - нашими
 Погибшими,
   Несбывшейся для них любви,
Как ни крути,
  И гениальности
 Убитых,
  Невинных русских,
  И не русских,
Но не «кошерных» для «жидов» людей,
И не родившихся от них детей…
И от проклятья нашего предателям-
Старателям 
  Убийств российской нации,
И демонстрации от акции:
Будь проклят род Яхве-врага
 В века
 На территории России.
Из сердца Родины убрать их кладбища и захоронения
 На Красной Площади.
И милости, и жалости не попроси
 Для «негодяя»,
На лица не взирая.
  От сволочи-предателя –
 «Жида»-
Дегенерата,
  Чтоб не осталось и следа
 В учебниках истории -
Иронии
 На славу для вождизма.
Но не пародии
 Для всех их гнОсеОлогических корней
 Фашизма
 Из-под сионизма,
  Как и возможностей
 Для нового рождения и геноцида-
Катастрофы
 Для людей,
 И холокоста,
Который снова строится так просто
 Для русского, но «не кошерного» народа,
От всех других, кто «пожидей»,
Шизоидней -
Предательней -
От всех убийц людей,
Их не родившихся детей,
Любви убитой воплоти,
И поэтичности
 Страны,
Всех тех, кто с Пушкиным в крови,
  И гениальностей –
 Потерянных развитий,
Догадок и наитий,
  Различных бесконечностей
 Идей
 От тех - погибших личностей,   
  Утраченных Россией,
Но остающейся для Мира спасительной Мессией
 От «жидизны» -
Предателей Страны –
России,
Как и других всех преданных от половины
 Мира.
…
А коммунистам, верным, старым,
  Малым -
Обманутым и обречённым,
Живым и мёртвым
 Отцу и деду моему,
   Давно пора
 Развериться
 И разом всем
 Отречься
 От своего вождя-врага
 Народа -
Яхве-шизоида-садиста,
От вождизма
 И ленинизма,
  И сталинизма,
От всех «жидов» политбюро,
Из их ребра - ребро
 Предателей – генотипических,
Наследственных
 Уродов –
Больных садистов.
  Пособников,
  Проводников
 Учения фашизма
 За ширмой коммунизма,
На фоне поощрений
 Блудливых и бандитских развлечений,
  И секс-влечений,
И привлечений
 Рабов для исполнения
 Очередного тоста,
На фоне их доходного прироста,
Предательского сброда -
За здравие для русского народа,
  На деле – для его очередного Холокоста,
Что сразу и понять не просто.
  Суть извративших коммунизма –
Великой всем оставшейся самоотверженной
 Мечтой,
Окрашенной
 Извечной
 И сердечной,
  Родной
 Российской добротой
 Патриотизма
 И милого всем русским Гуманизма –
Менталитета у Руси –
Любви –
Самоотверженности,
Её родной сестры
 Сердечной Доброты
 И Мира воплоти…
 …
До вечера
 Густого марева
 Атака
 Из смеси варева
 Цветов  весны
 И злака,
  И прочих испарений от земли,
  На фоне желтизны –
Цветения
Любви
От одуванчиков, травы,
Терзала струны
 Нетерпения
 Души -
До бесконечности –
 Хоть пропади,
В истоме у жарующей тиши.
Пока
 Не зароптали
 Дали!
Издалека,
Сначала, глухо громыхали-рокотали,
   И бурчали, 
И пугали. 
И, наверняка,
Тем самым рассылали,
На все четыре стороны гонца
 И для своих, и для чужих шептали
 На ухо:
  «Укройся,
Унизиться не бойся.
   Прогнись
 И  покорись.
  Тогда
 И сохранишь,
  Как мышь
 В норе,
  Как в бункере,
  Себя».
   Без разговора и разбора
 Война-то чья?
И, неужели, всё зазря?
И за кого она?
За «шинкаря»?
И за кого же воевали?
Хотя,
  И намекали,
Предупреждали
 Нас умы великих русских,
Из окаянных дней,
От Бунина вестей,
Но, так и не добавили
 Рабам ума
 При ожидании конца
 И света,
И рассвета:
«Не стоит крови нашей драка.
   Победа наша без конца
 Важна 
  Для чуждого нам всем вранья
 Дельца-Вождя-
Предателя-
«Жида»,
Для инородца,
Наследственно больного иноходца».
Так, «бей жида-политрука»?
Так, «бей жида-магната»-
Приватизатора-
Захватчика и вора? 
Рука не коротка?
Так, да?...
Нет больше преступления -
Для изумления,
Чем от предательства Любви –
Самоотверженности
 И для Страны, для Партии,
И для любимых-милых 
Под флагом Спаса на Крови,
Что вовсе и не мало,
Хотя бы даже без «Интер-наци-о-канала».
И нет прощенья-искупления
 Для Провидения –
Для всей Системы погубления
для истребления
 Не своего народа
 От сброда
 Предателя-«жида»…
Так, за кого же воевали
 И жизни наши отдавали?»
И страха
 Навели …
И побледнели
  Лица  без ответа -
 Предчувствия
 Пришествия
 Беды,
  У стариков – фронтовиков
 Войны после войны;
От ворога -
И голода,
И алкоголя-
Мора
 От «шинкаря»…
Не зря 
Тогда и заметалась над крышами домов,
Умов,
  И закружилась птица,
Закаркала:
«Идёт беда -
Такая жуть, что хуже не приснится,
Побереги птенца
 Для брачного венца,
Как и себя
 Спаси
 Для внука, внучки и креста.
  Оборони
 Всех от стрельца –
Ильи
 И
 Перуна
 Из сказки,
Его и молнии,
И грома
 Встряски,
Как и от бунта
 Русского –
Безжалостного
 Мора
 От погрома
   Отменной нет ни взятки,
  Ни мировой развязки.
При злобе дикой
 И смертельной,
Безумная толпа
 С лихвой
 Затопчет всех, по спискам,
Искам.
В которых имена
 Предателей
 Из упырей:
  «Жида»
Из «бунда»,
И «лениных», и «сталиных»,
И «гитлеров», и «морганов»,
И служащих для их затей
 Организаторов
 Приватизации
 Богатств страны
 И ограблений Родины,
И геноцида-холокоста
 Для русского народа от нищеты
Из-за фашизма-сионизма
 "Жидизны"»…
 И  замолчала…
Как не было подсказки…
Кругом вдруг тихо сразу стало:
Как по команде смолкли
 Песни соловья
 И соло-чирки воробья.
Все голуби,
 И вОроны,
Грачи и галки,
И серые вороны,
  Все спрятались,
Укрылись
 И затаились
 По чердакам,
И по углам.
  И окна все закрылись,
Ларьки зажалюзились.
Машины заспешили, засуетились.
И дети разбежались
 По домам.
Парило.
Не продохнуть
 И не вздохнуть.
И всё затихло.
Присмирело.
  Затем, померкло.
Потемнело. 
И пыль до неба поднялась.
И тут такая «свара» началась,
Что только жалость и осталась,
Ко всем и ко всему –
Живому, не живому
 Наяву
 В такую жуткую грозу.
Когда брюхатая, чернющая
 Тучища,
Как злющая,
  Сошедшая с ума сучища,
Накрыла город мой собой,
Окутав мир могильной темнотой,
  Клоками чёрными –
 Своими
 Вислыми сосками
 До земли,   
  Она
 Всё озеро до дна
 В себя всосав,
И свой тяжёлый нрав,
Вдруг осознав,
Спаси и сохрани,
Нарушив и порядок, и покой,
И не считаясь с красотой,
Вдруг опрокинула,
Низвергла
 Сатана,
  Свою внезапную,
   Ту лютую
 И адовую
 Жуть,
И суть
 На землю всю,
Но, кажется, что весь удар-угар
 Пришёлся только на меня:
Смесь пламени белёсого огня,
Внутри воды
 От  ада-водопада -
От тысячи и тысячи Викторий,
И оглушительного
 Треска
 Молний -
 Их разряда, 
  Грома 
  Жуткого,
И всплеска
 Очередной волны
 Удара-
Взрыва
 Шара
 Молнии,
  И отблеска
   Его в потоках красно-темной и белёсой лавы -
Воды
 И крови.
  Боли
 Шрама
 Бойца войны,
  Ушедшей славы.
И драмы
 В расширенных глазах-
Зрачках –
Вратах -
Безумия кота. 
От дикого, реального кошмара,
К нему несущего
  Со всех сторон
 От урагана
 Истошный стон,
И рвущего
 Любые слуха перепонки от взрыва
 Адова
 Вулкана,
  Где нет защиты
 От него,
Там Красота Мир не спасёт.
Где нет
 Преграды
 Для него –
Смертельного
 Капкана. 
Для
  Рыка жуткого,
  И воя дикого
 Кругом.
  И за окном,
Пред ним
 Всё пало ниц
 И полегло
 Колено-преклонено,
Без разницы и разниц,
Что? Сколько? Кто?
Ты из каких – послушниц ли, проказниц?
Как ни гадай,
Как ни решай,
Каким бы ни был перед ним
 Гордец,
  И, что ни возомним,
Какой и кто у счастья нашего кузнец,
  Мало
 Иль велико оно,
Один всему конец.
На фоне жути урагана,
Как у виска нагана -
Рулетка выбирает метко,
А мимо – очень редко.
Все сто –
На случай одного.
И хлама -
 Остовов-остатков
 Дымящихся,
Взорвавшихся
 После удара
 Молнии  машин;
И ужаса-испуга
 До седин;
И хруста-треска,
Гама
 От пуль из ледяного града,
От мусорных бачков,
От сломанных сучков
 Деревьев и кустов,
Летящих быстрее мысли - смерть несущие снаряды,
Как сказочные с гривой звери-гады -
С хвостами из листвы наряды
 У них и в мордах, и на головах,
В страшилищах оскаленных, зубах,
  Кусающих, разящих
 И пробивающих
 Дома
 Насквозь.
И на авось
 Круша с плеча ряды и окон, и дверей балконов
 И ларьков,
Разбив-добив
 Их вдребезги, добавив
 Звонов
 Брызги в мозаику шумов
 Разбитого стекла
 И шифера
 От крыш домов.
Водителя,
  Врача и фельдшера,
  В машине «Скорой помощи» убив,
Под бурные овации остатков
  Рваных парусов – усов
 От проводов
 Реклам-растяжек, плакатов,
Лозунгов
 От «Первомая»,
Крушения строительных лесов
 И кранов.
И не внимая
 Мольбам и просьбам
 Всех божков-портретов,
 Флагов рваных и флажков,
Сигналов светофоров,
Не разбирая
 Их же цвета и запрета
для движения,
Сметая все святые утверждения,
попавшие в пути,
Дыша в затылок смерти,
И подгоняя
 Её перед собой
 Крутой
 Махиной
 Мести,
Не зная без неё себе покоя,
И с посвистом-призывом
 Воя 
На струнах нервов -
 Обрывов проводов,
Искрящихся
 Бенгальскими огнями,
Вертящихся
 Кругами
 На ветру.
Фиксируя мозгами,
То, что привиделось глазами,
С наивными вопросами:       
«Да, что же это происходит, что сделалось вокруг?»
За что и кто с ума нас сводит?
И строит
и завалы - баррикады,
и мириады
всех колейдоскопных ужасов на круг.
А сверху
 Рухнул на меня
 Кусок угла
 Стены
 И потолка,
Но я согнулся и увернулся,
И сам не знаю от чего -
 От  ран,
Ушиба,
  Либо
 Конца  моим  годам,
Часам?
  Секундам?
Конца моим следам
  По чертежам?
Моим стихам?
Со скрежетом визжащим
По кирпичу,
  Как по стеклу,
И жути наводящим,
Поехала и свисла набок часть крыши дома моего.
И каково?
Сидеть и ждать-гадать -
Погибельно ли  для меня моё жильё?
Моя кровать?
Когда же, наконец, насытится хапуга-ураган?
Такую его мать –
 Грозу,
На в ряд ли, дольше часа ещё перенесу -
Прогнулся надо мной 
С водой
 Бассейна потолок,
Вот-вот обрушится -
 Придавит ведь меня.
Но я
 Подпорку приволок –
Двойную лестницу подставил,
  И что исправил?
Себя спросил:
«И ливня-вихря истукан,
Урод и хулиган,
Меня же и убьет?
Куском стекла или сучка проткнет?
Навылет? А труп остынет?
  А молния сожжет?
А ливень пепел мой размоет?
  Смоет?
  И ничего, никто и не найдет?»
Да, что ещё,
С испугу в голову придёт?
  При той неистовой грозе,
В её эпической красе:
Динамики движения
 Сплошного разрушения и разорения -
 Картиной,
Сравнимой
 С  Хиросимой.
…
Но, хочется надеяться,
И, до последнего мгновения,
Увериться и этим усмиряться,
Что будет всё наоборот!
И вот,
Как озарение:
  Так, кто есть кто?
А как же без меня моя родня?
  Мой кот и кошка?
Роскошная
 Моя семья -
 Мои две милые,
Мои
 Две нежные
 Любви!
И, несмотря
 На бурные сопротивления
 Кота,
Прикрыл его я с головой
 И пледом, и собой,
Чтобы не видели под лаской мокрой
 От меня
 Глаза у Свата,
  Как и реального огня
 Фонтан,
  Да, так возможного
 И  близкого
 Для нас сейчас конца - креста.
Вторая кошка
 Забилась под диван -
Подальше от разбитого окошка.
Заплакала
 Моя подруга.
И от испуга
 Завыла, замяукала
 Вся жалкая от страха
 Мурлыка моя Маха -
«Нежнуля-красотуля».
И с потолка
 В дыру угла,
От неба
  Река   
С  грязе-водой
 С шипеньем бурно потекла
 Очередной  бедой
 Над  головой
 Моей с котами,
Нас всех смывая-
Размывая
 Хлёсткими волнами…
Но,
Кажется, нам повезло?
И лихо
 Мимо пронесло?
И просветлело где-то
 В небесах,
У нас
 В оставшихся живых умах…
Отделались легко –
Лишь стали мокрыми бомжами?
Но с небом ясным,
С голубым
 И с головами,
И с руками,
А также и с сумой,
  Набитой
 Сплошь долгами -
 Сарказмами
 От яда шутки
 Грозной -
 Очередной
 Души разрядки.
У нас совместно с кошкой Махой,
Так и с моим котом,
  Со Сватом,
Одна семья –
Спешим
 Отметиться
 Для компенсации
 И аттестации
 Мы в том -
С одним
 И нравом,
  И нарядом –
Всем престижным
 И бежевым, и рыжим.
И с родословной, утраченной
 Под холокостом -
Ураганом,
Но с паспортом
 Кошачьим,
А у соседей и собачьим.
И, зная, чьи мы будем,
И никогда не позабудем
 Своих корней.
При выявлении идей,
Что  «пожидей»,
По всей Стране мы требуем
 При этом,
Нам в новых документах –
В Российских паспортах,
Вернуть строку
 О принадлежности
 И к роду,
  И к народу,
  К Национальной Гордости,
И каждому –
К своей родной определённости.
Конечно я – Российский
 Гражданин
 И семьянин,
Я русский,
Я - прилагательный
 Для территории - России.
Я - россиянин,
Но я ещё и русый.
Моя национальность – русич.
А мой сосед-
Блондин,
Он тоже русский – вятич-
Славянин,
Другой – российский гражданин,
Но он - калмык или татарин
 И сам себе товарищ-барин,
И, может быть, брюнет?
Как нет?
И с карими глазами?
А если цветом, кто другой,
Так это – и ответ
 Простой –
Для Гордости своей – Ты – свой,
Оригинальный,
Не номинальный
 Номер –
Хоть, ты ещё не помер,
А индивидуальный,
  Порой,
  Хоть и смешной,
Но в паспорте с заполненной строкой
 О национальной идентификации
 И с родословной
 О генетической
 Наследственной подробной
 Информации
 Для будущих, желанных поколений.
Научного отбора, а не мнений.
И ныне всем пример, как в той стране –
Израиле,
Кто «пожидей» еврей,
Тот гражданином там и быть не смей -
Теперешних «жидовских»
Псевдонаучных убеждений –
Основы и фундамента учений
 Любого из национал-социализма –
Как от истоков и учителей   
  «Яхвизма»,
   Так и до последователей
 Его идеологии цинизма –
 Большевизма-ленинизма-сталинизма
 И гитлеризма.
Для всех – одних их гнОсеОлогических корней
 Фашизма
 Идеологии разлива – Яхве-садизма-
Предательства людей
 Всех на Земле. 
…
И гром
 Уже  далече-далеко,
  Отволокло?
Мой Бог во мне спасен?
А дом разрушен.
Пожар потушен.
Храм православный поврежден,
Но не сражён.
«Жидовский» - смыт,
Фундамент -
 Вскрыт.
  И оснований больше нет
 Для востановлений на территории
 России
 Идеологии
 Яхве  - фашистской,
И бандитской
 Секты этой
 Спетой и отпетой.
Поспел и наш ответ
 Грозой-мечтой 
Желанным «Торквемадам»?
Как камнепадом-градом
 С Небес на головы фашистам
 И садистам-гадам,
Чтоб нам не пачкаться
 Об эту гадость никогда,
Не подставляться
  Вновь угрозе холокоста
 Для русского народа
 И для иного жителя,
  Но просто
 Не «кошерного» его же бытия
 Для  мнения
  «Жида»-предателя.
Чтоб не воскрес
 Для их распятий крест,
Как месть «жидам» - их мора
 От русского погрома.
И новый холокост
 Для их, а не для русского народа.
…
Гроза прошла   
На радость нам и женщинам,
   Котам и кошкам,
И молодым, и старикам,
Внучатам,
  Вдовам,
Соседям и друзьям,
И детям,
  И Собакам,
  Напуганным,
  Но, все-таки, живым.
На что, мой кот зевнул и облизнулся,
И я ему в ответ невольно улыбнулся,
  Перекрестился!
И ливень, тот час, резко прекратился
 И превратился
 В мелкий дождик,
  Теплый, моросящий.
И солнца луч-заложник
 И "всебожник",
Как милости просящий, 
Мир снова из-за тучи робко посетил,
  Мир осветил -
Всем радугу на счастье подарил.
Со вздохом облегчения
я
тут же пошутил:
Да, и зачем гроза всё это допустила?
Всё очень мило?
Чтобы разруху всюду нашу догубить?
  Тем самым, всё наглядно проявить?
И кто есть что?
И что - оно?
А новое знамение себе же приютила?
  И обновила
 Мысли в головах?
  И на словах?
Потери снова нам считать
 И причитая,
Ущерб от горя принимая,
О будущем мечтать?
Конечно же, смиренно
 И, несомненно,
  Всё так и принимать.
И близких хоронить и вспоминать,
Себя корить, бранить и плакать…
И раскаяньем своим перед собой себе же помогать
Жить и любить.
…
А русским
 Всем,
  Так называемым, фашистам
 Современным,
И убежденным
 Патриотам -
Анти сионистам,
  Но не больным «психо-садистам» -
Психо-патам,
Которых силой можно только усмирить и матом.
  Себя превозмогая,
Следует понять,
А далее - признать,
  Что Двуединство,
Как Мир борьбы
 Против беды –
«Жидизма»,
Не знает
 И не ведает,
Кем направляем он.
Что по фронтам
 И фактам
 Проходит по умам,
Согласно темам
 «Морганов-хасидов»
И мормонов,
Их наставления для НКО о поощрениях
 Себе сопротивления.
И финансируют его
 Всё через те же НКО.
И без него,
  Без этого для них сопротивления – они ничто.
Поэтому я – Ваш и с Вами
 Со всеми потрохами,
В  одном ряду
 Тогда,
Когда
 В Миру
 Все россияне,
Как у няни-курицы
 Будут
 Под крылом у армии и флота защищены,
  Но не в бреду шизо-садизма и фашизма,
А будут жить в пределах Триединства,
А значит Гуманизма.
  Единство
 Русского народа
 Возможно
 При исключении
 В нём сброда
 Предателей 
Из «бунда» с идеологией Яхве -
«Жидизма»-сионизма и фашизма.   
  Что, как пример, случилось,
  Какая милость,
  В начале века,
Когда,
  Как ведает «партейна» картотека
«Жиды» из «Бунда»
Дружно
 Все влились, подсуетились,
В ряды большевиков –
Бандитов-некрофилов
 И абреков,
Став новой партией – «Яхвистов» -
  Садистов и фашистов,
Под ширмой и личиной коммунистов.
Нашли друг друга
 Два сапога,
Как пара
 Одной идеологии-
«Двулогии» –
Врага и друга -
«Яхве» - их мать, и общего супруга,
Как Ленина и Троцкого, и Сталина,
Так и других таких же палачей-
Убийц людей,
Как Гитлера, родные у которого
 В Израиле живут сейчас. 
Как все они - без приговора
 Для себя суда
 От ими же убитого народа,
А также без Высшего Суда
 Людей Земного Шара.
Да, потому что все они –  предатели-«жиды»
 Из их же и прихода-мора,
Из тех, кто помрачней…
Из их же - сволочей…   
… 
  И крики звонкие детей
 По лужам в брызгах побежали,
С восторгом, босиком
 Зашлепали и по воде,
И по весне,
  И зазвучали-закричали,
Свыше, тут же
 Приказы  матерей,
Чтобы
 Надели дети тапки поскорей.
И, как-то незаметно, быстро градские службы
 Всё убрали,
  Хоть велоралли
 На улицах устраивай,
На площадях – базары, ярмарки, и караван-сараи,
Гостей
 Достойно и размещай, и принимай.
Подарков на восстановления
 И разживления
 Ни молодым, ни пожилым -
Ключей
 На новоселья
 Добра нам и веселья
 Не только всем не пожалели,
  Но Хлеб и Соль преподнесли –
 Уважили,
И песни Здравия нам пели,
  И пожалели, и пожелали
 И чистоты, и лепоты,
Конечно же, любви
 И радости,
Как нам, так и котам,
Всем воплоти,
Соседям и собакам,
  Всем выдали по новым паспортам,
  С заполненной строкой
 Национальной,
Не номинальной,
Но некогда пустой,
А потому - страдальной.
  И кремль шампунем вымыли
 От запаха «кошерности» -
Предательства-неверности.
На радостях, опять же, мы шутили:
«Не пожелать ли нам себе ещё
 Повторной,
  Такой же, всё
 Очищающей грозы?
Коль, живы были бы все мы?
И быстро же забыли,
Как все от страха выли…
 Молитвами лишь отмолили
 Жизни мы свои  –
Спаси и сохрани.
  И это - чудо,
  Как живыми,
По сути дела,
  С того света до рассвета
 Мы еле ноги унесли.
И сохранила
 Нам гроза
 Случайно
 Всё то,
  Что и судьба
 Простила…
 …
А утром, через ночь, листва вся распустилась
Наяву
И нежной зеленью покрылась
  И  лесо-парковая дивность,
  Деревьев, трав, кустов
 Вокруг на улицах
 И в скверах,
  По берегам ручьёв
 И вдоль дорожек парков,
  И по краям мостов
Через Неву,
Через Москву.
И увеличила активность
 Поющая, летающая живность
 И крупных птиц, и воробьёв, и соловьёв.
И перспектива
 Вся
 После дождя
 Без Воли Проведения - вождя
 Умылась,
   Освежилась,
Но, все-таки, осталась
  В тот год жара,
  Хоть и прошла гроза.
И груша зацвела,
И обрели свои цвета,
  И вишня-сакура,
  И яблоня, и слива,
И соками-слезами
 Плакучая
 Над водами
 Вся
 Задождилась
 Ива…
Но и осталась
 Формула:
  Жара –
Угроза,
Близкая
 Торфопожара
 И от него угара.
У города под боком-
Стоком
 И за спиной,
Под юго-западной стеной
 Бедой у края угрожая…
 …
Ну, а пока,
Округа
 Вся
 Вокруг Кремля
 И парка
 Заполнилась
 И огласилась 
  Песней соловья.
В покое, без испуга.
И на глазах среди ветвей
 Чирикает,
  Порхает
 Воробей.
Из воробьиных – вся семья
 И соловья.
Тем более обидно,
  Что с именем таким, однако,
  Порхает птаха –
Как сирота
 Без правильного имени и паспорта.
Пересмотреть пора.
  – «Бей вора – воробей»,
Не выдумать глупей.
  И «вор она – ворона»?
  С реальностью совсем иной -
С национальностью другой
 И не обидной,
 Скромной, и простой,
И гордой.
И, точно, птах – не воробей,
  Всегда он был чирикаон,
Чирика-вей – как соло-вей, 
А, коль, ворона –
 Умнаона, караона…
Проста у паспорта строка?
И кто же будет против?
Юристов озаботив?
 ...
На фоне радости, что жив,
Но в шоке - молчалив,
Все ценности,
   Красивости,
У мира,
Да, как и новые мечты, и ноты,
  И красоты,
Другими утром всем предстали,
С другой и обновленной красотой…
Хотя, перед грозой
 Серьёзно мнения и хипповали,
 И смешали
 Корни истины
 С кровавою предателей игрой.
Большая ветвь черемухи осталась
 Невинной жертвой у грозы -
Напополам она сломалась
 У ствола,
   На тротуар упала
 И завяла…
Но запах свой
 Оставила
 С тех пор со мной -
И навсегда…
   Как образ той -
Невестиной
 Красы,
Которая
 Тогда
Погибла ведь за зря -
   На ветер раздала
 Фату свою и растеряла
 По мелочам себя,
И голая, и блёклая
 Стояла
Обворованной,
Осиротевшей и невинной,
И обидной -
Жертвою напрасной
Этой бойни праведной,
Так и любой
Войны другой.
И без любви легла и пала -
Оборвалась её недолгая и хрупкая судьба,
Так и детей своих она не родила...
Навеки памятной
 Мне стала
 В тот год
 Весной
 Ревущая
 Гроза.   
 
 В.В. Майоров  (15 мая – 5 июня 2013 г.)