Новый Год на Новом Арбате, дом 11

Дима такой вальяжный, как бы рассеянный, но, вообще-то, очень даже толковый массовик-затейник всего муроприятия.
Стихи... Рифмы... Вдруг проскакивает как предзнаменование: «...блуждает выговор еврейский...»*
Читают Сашу Чёрного: «...и пальцем в небо тыкать!..»
Две девочки—студентки ГИТИСа уже отчитались и приступили к угощению.
Декламируют строфы о пастернаковской звезде рождества.
Так это ж комета была!
Я пытаюсь хайковать, но кому это надо?

почти меж рогов
новорождённой луны
блещет Юпитер

Читают строки о страстном отдавании.
Симпотные девочки жуют, не меняясь в лице... Аппетит...
Дима вещает: «Девчонки пишут мужскую лирику.»
(И гладит хомяка, который, на самом деле, хомячка по имени Крупская.)
А у нас-то на Стихире мужуки могут и по-стародевчачьи голосить, несмотря на мaскулинизацию (мускулинизацию) женщин.
А Димуля хороший, приятно смотреть, соплеменник всё-таки.
И произносит: «Куранты и обскурант...» И варганит ананасы в шампанском.
Девочки хорошенькие, особенно одна. И всё рубают бутеры, голодные актрисочки...
Александр О'Шеннон, художник и антибард, сильную песнь заводит, подвыпимши што ли?
Диктор объявляет о повышении акцизов на ром, шампань и медовуху.
Быков девочкам свои ананасы передаёт со словами: «Я чистый.» То есть не заразный. Но девочки их в рот не берут.
Мужики юморят вовсю, похахатывают. У меня тоже припасена переработанная шутка: «На курорте Куршевель русским призы раздают. Первый приз—неделя в России. А второй приз—две недели в России.»
Но девочки анекдотам не улыбаются, а едят и едят канапушки.
Та, что похуже, сидит на стуле и облизывает пальчики. А моя пританцовывает и шамает на лету.
Зрелая дива с голубыми волосами ревербирирует как бы своим контральто, Дима ей: «Ужасно эротично!» Лицо его оплывает...
Но всё сводится к огурцу!
О'Шеннон-Ушенов появляется и громогласно отвечает на опасения Быкова о цензурности: «О, Господи, как вы здесь всего боитесь, евреи!.. Москва нормальный город... А я ирландец.» Но Дима и ухом не ведёт: «Ирландцы тоже евреи.»
Шалманная песня звучит о Донецком кряже...
Дима итожит: «Да здравствует пацифизм!»
Девочки испарились. То ли выгнали их на мороз, то ли ринулись они навстречу новым приключениям в новогоднюю ночь. Но подъели мяска и осетринки! Ах, молодой коллаген!
А я как скорпион опять укушу везущую меня большую лягушку Диму, и опять по нации.

Быков-Ыков, он на "ов"

Быков как-то зильбертруден—
он из православных юден.
Ну, а если б был аид,**
то поменьше был бы стыд.

Он синкретик, чудо-юдо:
фраз поток как из Талмуда.
Бык великий графоман,
хоть на «ов» он, а не «ман».

Но секретно он на «юд»,
сиречь папа Зильбертруд.
Оба дедушки евреи,
и не может быть кривее.

Баба—стерва, пуля—дура,
но во всём литература.
Но не вся, не вся, не вся...
«Я не пью, но порося

соглашусь, как рус, отведать;
так похоже на рогнедыть.***
У нея и холодец.
Штык, ребята, молодец!

Им пипиську не обрежу:
я её ведь в коже нежу;
и готовлю для девах,
коим люб я, вертопрах—

Соломон в литературе,
и де-факто, и де-юре...»
Дмитрий Львович Зильбертруд!
Из тебя романы вьют!

Ты у Савской, знать, царицы
скрал давидовы цевницы—
русских подурить людей
как еврей и скарабей.

Ты предатель Иудеи,
по-шевченковски, подлее.
(Леонарда**** сын, Максим—
жидоед и подхалим.)

Ты, по виду, из Леванта,
и еврейского таланта.
Отдавай евромозги!
«Гы-гы-гы, ты не моги!

Я теперь российский русский,
мне плевать на этот узкий
Ханаан,***** где мой отец
встретил смерть и свой конец.»

ППППППППППППППППППППППП

*)      строка из Иосифа Бродского. http://www.stihi.ru/2016/03/21/12720
**)    аид—еврей, на идиш.
***)  Рогнеда—шведская невеста из Полоцка.
****) Максим Леонардович Шевченко, антиизраильский деятель. Он совсем недавно предложил выселить евреев из крохотных Иудеи, Самарии и Галилеи в большую Сирию и просторный Ирак, а еврейские дома заселить арабскими приверженцами ислама. М. Шевченко подзабыл, что 6 миллионов лиц иудейского вероисповедования занимают 15% территории Палестины, а 12 миллионов арабов-суннитов оккупируют 85% всей Святой земли. Болит его большое сердце, хочет все 100% освободить от жидов. А вот по русским, полякам, грекам и немцам, выселенным из их областей обитания, сердце полуукраинца М. Л. Шевченко не так уж ноет. Забывает. А вот евреев никак не может забыть. Во как засели в нём эти палестинские евреи, уцепившиеся за Израиль.
*****)Востряковское кладбище