О казаке, ушедшем к османам

I
Ты ушел от нас далеко,
Бросил стяги бранной славы…
Что ж, прости нас, ясный сокол,
Атаман наш, сотник бравый!

Рады, что порвал нам крепи,
Что ж кусила алчь-зараза? –
Променял ты ветер степи
Ради душного Шираза.

Там дворцы из бед и денег
Держат боги-истуканы,
Ну а мы тебе, как тени,
Что ложатся на курганы.

Но, расплавив мертвень статуй,
Боль оплакивает в осень
И твою родную хату,
И жену, что ты забросил.

Что ж, дели себя с ордою –
Наши лавы в смертной пыли
Жмут вражбу, бранят худою,
Но былья мы не забыли,

Ты ж забыл, откуда родом,
Страсти хмель хлебнул из склянки –
Янычарам сотню отдал
Ради знойной персиянки.

Здесь погибь льет крови пятна,
Там – любовной неги просинь…
Не вернешься ты, понятно,
Да и мы к себе не просим.

Далеки  мы… ты далеко,
Сам отдался вражей тати…
Начинал, как ясный сокол –
Рухнешь с выси, как предатель.

II
Что? Любовь ли? Горсть курушей [1]?
Самогонной сини лужи?
Чем же ты таким укушен,
Что Паше по воле служишь?

Крылья, что вздымал высоко,
Ты сложил во тьме за яром –
Был казак ты, ясный сокол,
Стал бескрылым янычаром.

Ты ль не шел к любимой в курень,
Ты ль не строил дом и скотню,
Ты ль не бился?... что ж ты, дурень,
Позабыл жену и сотню?

Алчь, как червень скользкой ришты,
Дух прогрызла, впрыснув горе,
Но, коль по своим грустишь ты,
Посмотри сквозь Черно море.

Там волны тяжелой наступь
К дому движет, воли ради:
Если спросишь, как у нас тут –
Скажем мы тебе по правде.

В ругань стяг не станем пачкать,
Правой песней скрасим нивы:
Знай, жива твоя казачка,
Да и мы покуда живы.


[1] куруши – старая турецкая денежная единица.