Качели-карусели

Качели-карусели
По кругу – бег, согнув колени,
Мелькают кони, люди, тени
И вверх, и вниз, и по спирали…
Устала я. А вы устали?

Взлетаю ввысь, где чувства круче,
В ладонях – солнце, в небе – тучи,
Где счастья дождь… Лови крупицы!
Кому – журавль? Кому – синица?

По кругу – бег часов и стрелок:
Порханье птиц, изгиб коленок,
Где каждый день – стремленье к цели:
То – карусель, а то – качели!

Девчонка
Курчавые волосы, чёлка
И брови, что крылья, вразлёт.
Идёт по дороге девчонка
Решительно, смело идёт.

Она ещё в возрасте нежном –
Малышка, а взгляд – озорной.
Идти по просторам безбрежным
Ей долго. Ведь цикл земной

Пройти «от и до» должен каждый.
Так много чудес на пути.
А сколько открытий ждёт важных,
Свершений, побед впереди!

Стучат каблучки по дорожке.
Откуда лишь силы берет?
Девчонка на маленьких ножках
Идёт в жизнь большую, идёт!

Зимняя колыбельная (триолет)
Засыпай, солнце, тихо в квартале.
Вышел месяц, зажглись фонари.
Все снежинки в окне задремали.
Засыпай, солнце, тихо в квартале.
Сны тебя в лунный свет спеленали,
Охраняя покой до зари.
Засыпай, солнце, тихо в квартале.
Вышел месяц, зажглись фонари.

Детство
По бетонным плитам мелкий шаг –
Под платочком «кругленького» ситца.
Словно сеть, натянутый гамак
Ловит счастье, что вокруг клубится.

Новый год с рисунком на стекле
В деревянной, с трещинками, раме.
Сердце в вечно-радостном тепле,
Несмотря что хмурит брови мама.

Потерялись в школьном рюкзаке
Двойки, словно бабушкины гуси.
Нет ключей, и двери на замке.
Глупо верить, что туда вернусь я.

Сколько лет прошло? Какого дня
Детство той девчонкой позабытой,
Сняв платок, ногами семеня,
Убежало сквозь бетон и плиты?

Енисейская школа (рассказ мамы)
Школа, что на горке, у обрыва,
Важной вехой – по судьбе  моей.
Двери нам в огромный мир открыла,
Бережно взрастив своих детей.

Школа, что глазницами из окон
Взгляд кидала в северную даль
Память соберёт былое в кокон:
Берег, реку, призрачный корабль,

Где девчонка к знаниям стремится
И бежит до школы  поутру,
Где листает букваря страницы
Детство, что осталось на юру.

***
Мой старый двор. В бетоне черепаха
Прищурила лукавые глаза,
Где детство улетело в осень птахой,
Умчалось вдаль, как летняя гроза.

Подъезда покосившийся передник,
Моих коленок сбитых помнишь след?
Газон, залезший брюхом под штакетник…
Ах, этот аромат! Ах, этот цвет!

Я встречусь взглядом с окнами квартиры,
Где сделала несмелый первый шаг,
И каждый год зазубриной, пунктиром
Рост детства измерял дверной косяк.

А во дворе, среди лучей палящих,
Согнулись белоствольные в поклон.
Дышу я прошлым, а не настоящим,
И глажу черепаховый бетон. 

***
Возможно, юны и наивны были,
Влюблялись невзначай и невпопад,
Встречались, расставались и грешили,
Нырнув в любовь, как в бурный водопад.

Нас ночь манила звёздным покрывалом,
Сокрыв порывы сердца  до зари.
Проспектов, улиц было чувствам мало,
А сессия по-глупому – на три.

Прошло то время, жухлою листвою
Свернулось.  Скверы, парки не зовут,
И остановку «Юность», раз освоив,
Экспресс «Судьба» не занесёт в маршрут!

***
Мой двор – там, где юность крылом
Задела пространство и время,
И память опять о былом:
В упряжку, под сбрую и стремя…

Смотрю на зелёный квадрат,
Зажатый в панельных коробках,
Где губы в ночи говорят,
И дарят тот первый и робкий,

Где встреч вереница кружит,
Таинственных и незнакомых,
И время куда-то спешит,
Всё дальше и дальше от дома,

Где искры мелькали в глазах
И сердце с неровностью билось,
Мечты походили на птах,
А счастье, как солнце, светилось

Казалось, что жизнь – это луг,
Где запах соцветий душистых,
И нету печалей, разлук,
А души крылаты и чисты.

Ах, юность! Ты – мой невозврат,
Ты памяти – жажда и голод.
Смотрю: мой дворовый квадрат –
По-летнему зелен и молод.

***
Сумасбродная юность, зачем ты так быстро промчалась?
Словно тройка лихих, необъезженных, резвых коней,
Где любилось и верилось, так восхищённо мечталось,
Только мне не догнать, не вернуть, не занять этих дней.

Сумасбродная юность, где треплется  джинс мини-юбок,
Металлическим роком раздавлены  двор и подъезд,
Словно видеофильм по подвальным прокатам и клубам,
В тех, в которых всегда наблюдалось отсутствие мест.

Сумасбродная юность! Я пешкой шагала по клеткам,
И кидала судьба в черноту и на белый квадрат,
А теперь я – игрок,  жизнь всё крутит и крутит рулетку
Быстро-быстро вперед, ну, а память – назад и назад.

Дорога в юность
К тебе я еду сквозь Тайгу, ужели?!
К резным домам, где узких улиц лоск!
Вернуться в юность – только на неделю,
Родной и близкий, но далёкий Томск!

Глаза средь ночи выпучив, вокзалы
Кидают свет в вагонное окно,
Блуждает путь по рельсам и по шпалам,
На встречу с прошлым, где не ждут давно!   

Под летним зноем северным маршрутом
В плацкарте таю, словно в свечке воск,
А время тянет длинные минуты…
Перроном старым выплывает Томск,

И ностальгия – дождевой слезою
По сердцу, по душе и по судьбе.
Ну, здравствуй, юность с русою косою,
Я зрелость в гости привезла к тебе!

Томску
Запели птицы. Пухом тополей
Покрыты улиц серые асфальты,
И солнце в синих тучах, сделав сальто,
Лучи пустило сквозь ажур аллей.

Ты подпоясан лентою-рекой,
И Лагерным возвышен величаво,
Проспектов ширь – налево и направо,
А площади заужены дугой.

Моя мечта – в объятьях утонуть
Твоих кварталов, и брести Вершинкой
Меж молодых, той старою тропинкой –
По юности прошедшей… Снова в путь!

Сыну
Боль и радость, когда в мир вошёл ты сквозь крик.
Первый робкий шажок у кроватки.
Ты – смеющийся вихрь, ясноглаз, лунолик.
Шлёп – по полу две розочки-пятки.

Вот рюкзак, словно шкаф, на сутулых плечах,
Двойки в прятки играют в тетрадках.
…Улетают из дома, подобно грачам,
Дети в мир, однозначно, несладкий.

Ты меня перерос, смотришь сверху, смеясь
Над советом, тебя не подведшим.
Только полный вперед! Перешагивай грязь,
Пусть наполнен ей день, но прошедший!

Словно семечки щёлкает время года.
Отчий дом – твой очаг, чтобы греться,
Когда станешь отцом, то надеюсь тогда,
Ты поймёшь материнское сердце!

***
Сколько зим, сколько лет
Утекло, расплескалось. Ах, память!
В ней петляет мой след
Там, где поздно уже что-то править.

Солнце утром встаёт
И клубится улыбчивым детством,
Где тягуче, как мёд,
Счастье липнет к душе. Срочно греться!

Школьных дней карусель.
Жажда знаний. Отрочество. Робость.
Юность. Вдох грудью всей!
Через тернии – кубарем в пропасть,

Где кружила любовь
И рассвет чувств, но реже и реже…
Муж, ребёнок, свекровь –
Вот и зрелости всполох забрезжил,

И в костёр из сует
Полетел день за днём словно хворост,
Оформляя билет
В онорэ-де-бальзаковский возраст.

Сквозь диоптрии взгляд,
Шаг – вперёд, но зовёт меня память
В свой заброшенный сад,
Где уже ничего не исправить.

Золотая свадьба (моим родителям)
Золото – в подсвечниках фигурных,
Серебро – в причёске жениха.
Пятьдесят совместных лет и бурных,
Словно с гор текущая река.

А невеста – также миловидна
И скромна, что тоже ей к лицу.
«Молодые» в возрасте солидном.
Он опять ведёт её к венцу.

Золотом огонь горит, и кольца
Безымянный палец стережёт.
Дарит день вам теплоту и солнце,
А Господь – хранит и бережёт.

Жизнь
Пусть
идут рядом радость и грусть.
Крест –
несём, только силы в обрез.
Боль
даёт распознать счастья соль.
Ложь,
зачем так бессовестно врёшь?
Грязь…
Смотри, чтобы в ней не пропасть!
Грех
в душе выжег сотни прорех.
Дверь
закрыта от прошлых потерь.
Мы –
без чувств, и глухи, и немы.
Мир –
не крепок меж стен и квартир,
Но
жизнь – пегое, в титрах, кино.

Кто важней?
Вселенская картина. Ночь… Луна
Бросает свет на церковь у дороги, 
И поздний путник еле тащит ноги,
На грудь приняв, доволен всем сполна.

Прохожий голову поднял. Вопрос
Адресовав и храму, и светилу:
«Важнее  –  кто? Умру, мою могилу
Один осветит, а другой без слёз

Грехи простит, и душу отпоёт.
Закончив трудный путь в подлунном мире,
Отшельник буду в земляной квартире».
Махнул рукой и рыкнул, что койот.

Луна решила чудаку помочь,
И как фонарь ему в пути светила.
Но перед домом, вдруг лишившись силы,
Бродяга  – шаг вперёд, в рассудке – ночь.

…А на церковной звоннице – набат,
И люди в изумленье: «Что случилось?».
Спасён несчастный! Чудо? Божья милость?
Ну, кто важней? Скажите наугад!

***
Куда, зачем мы шли из детства?
Чтоб в женщин и мужчин одеться?
Судьба достигла поворота,
Сменив учёбу на работу.
А дальше стало еще хуже,
Бежали через грязь и лужи,
И горы колких обвинений
Врастали в файл стихотворений.
Все успокоилось под сорок.
Бесплодных дел забросив ворох,
Душа раскрыла крылья птицей.
…Я поняла, к чему стремиться.

***
Летели слова, что пощёчины,
В тот дом, где от всех заколочены
И окна, и двери, всё – тёмное,
За ними – душа осаждённая.

Там белое – чёрным мерещится,
И ложь подрядилась в тюремщицы,
Чтоб правде за правду раскаяться…,
Но вряд ли она оправдается.

Ты крылья расправь, душа светлая,
И вверх – над рекою, над ветлами,
Над грязью, над пересудами,
Звездою Христа – над иудами.

Позорный столб
Нету сил – стоять,
Нету сил – терпеть,
Мне бы птицей стать –
В небеса взлететь.

Я – палач и суд,
Где растоптан грех.
Я – позора кнут,
Бью наотмашь всех.

Хватит слёз людских,
Хватит бранных слов!
Давит боль виски,
Да саднит остов.

Стать бы мне крестом.
Дай, Творец, доску!
Осени перстом,
И сними тоску.

Тяжело стоять,
Тяжело терпеть,
Но крестом – не стать,
Птицей – не взлететь.

***
Девочки с характером мальчишки…
Им не в куклы, а в футбол играть!
Путь через учебники и книжки
Прямо и вперёд с оценкой «пять».

Юность, зрелость… Мчат лихие годы,
Дом, а в нём – желанный карапуз…
Реку-жизнь форсировать без брода,
Ломит плечи быт, нелёгкий груз.

…Женщины с характером мужчины
Вечный по-некрасовски сюжет:
Конь сбежал, пожар – в душе. Причины?
Много их, а может, просто – нет.

В мелких уголках большой России
Сколько вас в заботах без конца?
Умных, нежных, добрых и красивых…
Все – в тираж один, на роль – отца!

О, женщины!
Средь серых дней, как волшебство искрящее,
В вас – корни прошлого и настоящее.
Листом дрожите на ветру взволнованно,
Сплошь «очарованы» и «околдованы»!
В кручине слёзной, то под звоном хохота,
Мужские чувства теребите походя,
Сердца героев опьяните нежностью
В июльском зное, то в январской снежности.
Как знамя, что на подвиги зовущее,
О, женщины, мы – вечное грядущее!

Соседский пёс
Соседский пёс свой доживает век,
Его хозяин на руках выносит
Заботливо на выгул между сосен,
Как преданный и верный человек.

Эх, верность, разве только для словца,
А в помыслах и лебедь белоснежный
Вороной чёрной станет безнадежно...
"Жестокий век, жестокие сердца"!

А преданность? Ей тоже грош – цена,
Меняя идеалы, что перчатки,
Теряем совести невинные зачатки.
Где грань, перстом Творца проведена?

И не найдя ответа на вопрос,
Идём домой побитою собакой.
Глаза судьбы глядят бельмом во мраке.
Завидую тебе, соседский пёс!

На помощь!
Приснился сон, и он меня потряс.
В пучину вод упал зимой ребёнок.
На помощь! Крик отчаянья так звонок,
И безысходность – в паре юных глаз.

Толпились люди, и быстрей уйти
Старались прочь от пропасти трагичной,
И берег опустевший взгляд циничный
Бросал на жертву безнадёжно. Не спасти!

Вдруг ниоткуда взявшийся малец
С напором свежей, безрассудной силы
Стремглав нырнул в холодную могилу,
Нарушив цепь событий под конец.

…И сон ушёл, вмиг разбудив меня,
Задуматься заставил, усомниться.
Всегда ли помощь быстрокрылой птицей
Приходит к нам, ко всем, день ото дня?

Книга доблести
В ней отчеканен героизма шаг,
Движенья крыльев ангелов скорбящих
В потоке подвигов свершённых, настоящих
Средь мирных будней и в дыму атак.

В ней нет лукавства, фальши ни на грамм.
Издатель Время! Вёрстки ждут страницы,
Где в профиль и анфас простые лица,
Чьи души вознеслись в бессмертный храм.

Листы нетленные я нахожу подчас,
Где  «Новости» и радиоэфиры,
Мелькают подвиги, одетые в мундиры,
Которые не шьются на заказ!

***
Не хочется, не можется – живётся,
И песня для души едва поётся.
Стерпелся и слюбился день вчерашний,
А путь – вперёд, опять, с победным маршем.

Мчат годы, суетясь, меняя даты.
Не бедны, да и вроде, не богаты.
Идём с идеей, а порой – бесцельно,
Где два креста: заплечный и нательный.

А может, жизнь перевернуть иначе?
Перешагнув обиды, неудачи,
Из сердца вырвать палача и плаху,
И крылья – ввысь, душа, весенней птахой!

Электронная почта
Летят приветы, зимами шурша,
Стирая грань меж наших отношений.
Торопится ко мне твоя душа
Весной и летом. Это вне сомнений.

А осенью, в сердечной маяте
И в думах философско-листопадных,
Твои сообщенья не о том, не те,
И провода молчат. Так, видно, надо.

Но каждый год, что будет, что прошёл,
Что шествует, все письма – каруселью.
Ответов груз, то лёгок, то тяжёл,
Их вяжет время в бусы канителью.

М.Н.
Всё реже письма, гаснут встреч огни…
Воспоминанья всполохом вернутся,
И явью или сном вдруг обернутся
Те старые заброшенные дни,

Где будет сердце петь и танцевать,
И упиваться ароматом счастья,
Шутить, мечтать, безудержно смеяться.
Морями прошлых лет не убежать,

Не скрыться от порочности сует:
Работа, дом, усталость, бег по кругу…
Но вновь письмо летит к тебе, подруга,
И расстояний между нами нет!