Малой родине

Сограждане, спросить хочу у вас
про родину, что малою зовётся.
Из нас, которой каждый поклянётся
в любви своей без всяческих прикрас.

Про милый край, домишек неказистых,
где вечерами рано гасят свет,
чтоб также рано встретить и рассвет,
людьми простыми, помыслами чистых.

Вы не забыли; сельский божий храм
и ветер в безголосой колокольне,
взирающей на сельские подворья
с высот принадлежащих небесам,

над волнами полей благословенных?
Как будто гладит утро рябью плёс,
бежит, гуляет рощами берёз,
к деревням опустевшим, словно бедных.
               
Я замираю, чувствую, я слышу
и пенье птиц и даже тишину
и бередит как будто бы вину
всё это, щемит томно мою душу,

как будто это чёрство запустение,
заросшие тропинки по лугам,
изобразил патриархально нам
художник передававший настроение.

Стогами пряно сохнущие травы.
Там радует меня всё, что уж прошло
и что внезапно будто бы нашло,
и даже с дождевой водой канавы.

Не говоря уже... - О первая любовь!
воспоминаний чьей тепло осталось мне
и чувства преисполненного где,      
со временем переживу я вновь?

Каким нашествиям Отечества земля
подверглась, поруганиям извне?
Когда отсутствовать понадобилось мне,
когда искал в чужих краях себя.

И всё же думалось, и тосковалось там,
о ней о малой родине моей.
Мне хочется поверить поскорей
её не проходящим чудесам.

Идите же! Вокруг святая Русь!
Смотрите же! Она и есть, тот свет
и дальше, как и я, не знает бед,
меня она не отпускает пусть.

***

Наездился, наколесил дорог
и налетался голубем по свету,
союз за это время канул в лету
и впереди..., что будет, знает Бог.

Давайте же нальём вина, покуда
я помню всё, я встрече нашей рад
и посиделка наша не парад,
а по большому счёту просто чудо.

И поболтаем, помолчим, помянем      
кого уж нет, кому уж всё равно
по кораблю, что креном взял на дно.
Кто здесь собрался знают, что воспрянем.
               
Мои деревни, грунтовые тропки
как корни крючковатые в земле,
здесь пить природу было вольно мне
и слушать полевых симфоний нотки.
               
Здесь времена замедлили свой бег
оставив в первозданном виде землю,
где кажется сказанья мирно дремлют
в златом кольце из века в новый век.

Мои друзья, довольно сожалений,            
ведь нам открыта совесть и любовь!
А за окном весна бушует вновь.
Других не будет в возраженьях мнений.

Я чувствую её...  -  восторг!
Я с вами поделюсь им не жалея,
хоть кое-где снега ещё белея
читаются как бренности пролог.

Вы пожелайте также всем здоровья,
особенно любимым матерям..., отцам
и поклонитесь их седым годам,
поближе будьте к ним у изголовья.

Теплеет ветер, улица сыреет
капели с крыш в журчащие ручьи
и всё же кратковременны они,
и день как жизнь в итоге вечереет.

Скажите мне ещё, что я не прав
и подскажите в чём, не сомневаясь.
Вот здесь я, пред вами и покаюсь,
непримиримости умерив кротко нрав.

Чему последую теперь я твёрдо впредь
для родины, что малою зовётся?
Покуда сердце пылко моё бьётся,
я буду свято верить в эту твердь!

***

И вот я снова стороной родной
проспектом задыхающимся пробкой
на службу поспешил не за игрой,
а дисциплину буду править глоткой.

Команды раздавать кому куда,
маршрутами под стражаю этапы,
решеньем ослеплённого суда,
попавшимся в неправедные лапы,

подальше к северу в лесные лагеря.
Приказом беспристрастно конвоиры,
шманающих сидельцев до гола,
не хуже чем овчарками, задиры.

И будто всё вернулось на круги
свои, не далеко от ада,
не видя сквозь невежество ни зги
в завистливости жаждая награды.

То третий Рим, четвёртого не будет
стоит он властно на своих рабах,
по классовому разделенью судеб,
из прошлого поддерживая страх

На полках магазинных колбаса
разнообразно выстлана сортами
и даже пармезаны с трюфелями,
а в церквах новоделов образа.

Счастливие ли стали господа
от завезённых с за моря подарков?
При собирании свечных огарков
могла бы рассказать вам нищета.

Друзья мои, родные, земляки
здесь мы свои коптим кресты стеная
о лучшей доле только помышляя
как заточить себя об оселки,

чтоб быть острей умом, живее мыслью
не верить в откровенную "лапшу",
чиновничьей и депутатской пылью
не застилать просвет в своём глазу.

Останемся как будем - человеки
друг другу в пожеланиях добра,
но и про правду нам сказать пора
в какие будем жить мы лучше веки.

И родина, что малою зовётся
по истеченьи этих смутных дней
не пасынков и падчериц жалея,
любить нас будет как своих детей.