В предсмертном зове

И если суждено поэту
Стреляться из-за Натали
И вспомнит он другую, эту,
Вблизи она или вдали,

Расщедрится судьба скупая,
И словно заживо ко сну
Отходишь, в муках искупая
Блаженную свою вину.

Слышней ночами половицы,
Короче пасмурные дни,
Как будто в девичьей девицы
На всю Святую Русь одни.

А повторенье – мать ученья.
Не на восток и не на юг, -
Вновь сослан к ним на попеченье
От рук отбившийся барчук.

Дышать невыметенным сором,
Со скуки напиваться вдрызг,
Под этим бдительным надзором
Не разобрав, где блуд, где сыск.

И, забывая о работе,
Благую избирая часть,
От этой вездесущей плоти
Беспрекословно в детство впасть.

Но тут, стихов твоих не зная,
Твоих бумаг не вороша,
Сама как будто крепостная,
Нет, не любовь, - твоя душа.

И в каждом сне, и в каждом слове,
На сколько зим, на сколько лет,
Чтобы в твоём предсмертном зове,
Когда задохся пистолет,

Над вдохновением, над бытом
Один-единственный мотив,
Чьим только именем забытым
Сырую землю окрестив!

1970.