Красная Мадонна

"Сикстинская мадонна" Рафаэля
Напоминала Петру об отце.
Его давно не было рядом.
Следы терялись где-то
на Гражданской войне.
Отец не был художником,
Хотя и мечтал.
Выучился и стал историком.
Любил своё призвание.
В народном училище
Умы просвещал.
Относился к жизни,
Как к ремеслу, прозаически.
Сыну сказал:
«Учись, будешь художником
Действительности!
Краски - твои поступки.
Холст - ты сам!»
Отец поверил в Революцию.
И что человек в ней
Начало начал.
И если новая жизнь
Появляется,
Герои нужны обязательно там.

С рождения над кроватью
Висела копия картины.
Петр изучил её досконально.
Спрашивал у отца,
Отвлекая от быта рутины,
Что здесь нарисовано?
А в конце библейского рассказа
Слышал всегда слова:
«Черт побери, восхитительно!»
Петр не был по характеру
Ремесленником земного Труда.
Скорее близка была небесная Лира.
Верил в случай и чудеса.
Мечтал стать художником,
Видеть детали внимательно.
И найти красоту мира,
Которая пряталась
За обыденностью старательно
от взгляда творца.
Но за окном война.
Раздор и голод.
Несчастье не имеет
Ни начала, ни конца.
И революции законы
Готовят для народа
Корону из тернового венца.

Но однажды всё изменилось.
Пришёл домой, а там у печи
Увидел, словно прикоснулся
К вечному сюжету Рафаэля.
Воочию здесь появилась
Красноармеец-женщина!
Стояла в шинели,
Обжечься, рискуя,
о жаркие кирпичи.
А лицо то самое,
Что на картине.
Только наган прижимала
Доверчиво, как ребёнка
К груди...
Рука перебинтована.
Ранение по касательной.
Босая.
Сохнут у стены стоптанные
Кирзовые сапоги.
Не хватает только
Двух ангелов снизу.
Но на войне русской
Не до каприза.
Ангелы в дефиците.
Законы разнарядки строги.
Не успевают тела хоронить.
Всем нужны не крылья.
А мозолистые руки
И две нераненые ноги.
Батальон расквартирован
Ненадолго.
Фронт близко впереди.
Восхищался Петр
Красной Мадонной.
Не мог взгляд отвести.
Как с любовью
искренней
Чистила у окна наган.
Гладила ствол с улыбкой,
Еле заметной глазу.
Крутила на авось
Стальной барабан -
Счастливая воля случая.
Символ русской революции.
И шептала словно
Молитву международную -
«Интернационал».

На чердаке у Петра
Маленькая мастерская,
Где он иногда рисовал
Никому не нужные картины.
Там не было войны и боли,
А только любовь, которую
В жизни безуспешно искал.
И сейчас решил запечатлеть
Новую мадонну из плоти и крови.
Которую босую у печи увидал.
В серой шинели, но на картине
В красной и для этого,
Не имея краски,
Палец поранил,
Занозу достал.
в цвет алый -
счастья смелый протест.
Для справедливой развязки
Не пожалел собственный
Безымянный перст.
Кистью на время
Художнику стал.

Только закончил.
Вдруг снаружи шум гам!
За окном выстрелы!
Предчувствие плохое...
Вниз побежал.
А там
На земле
Распластана,
Которую
Только что рисовал.
В цвет смелый счастья
Грудь щедро окрашена,
как на картине.
А в руке начищенный
Спаситель-наган...
И поклялся Петр
На "недописанной" могиле,
Услышав, сверху
Вместо Аминь!
Черт побери!
Всем врагам Революции
Вынес строгий вердикт сам.
Отныне внутри
Приговорил неукоснительно
Словом Художника
Жестокий мир
К тяжёлой судьбине -
Всеразрывающей сердце до дыр
Земной Любви!