фантазия

Невнимательность и рассеянность, как закадычные подруги, никогда не оставляли ее. Она еще ни разу в своей жизни не вышла из дома, не забыв что-либо. Уходя, она всегда смотрелась в коридорное зеркало что-то бормоча себе под нос, на слух это было: «Ангел мой, всегда со мной - ты впереди, а я за тобой» У нее видимо был ангел, в которого она верила. Это был ее ритуал и неважно собиралась ли она в дальний путь или выходила из дома всего на пять минут. Так и в этот раз, сказав привычные слова и заперев дверь, она вспомнила, что забыла телефон. Пришлось вернуться и вторично обратиться к ангелу, ведь именно он – ее защитник от всякого рода неприятностей, и в это она искренне верила. Она собиралась ехать в другой город, что в 60 км от ее дома по делам. Настроение было хорошее, светило солнышко, ну еще бы, ведь на улице первая декада июля, лето набирало силу. Сев в машину и включив любимую радиостанцию, она тронулась. Трафик был не напряженный, и она с удовольствием ехала по красивой, местами извилистой дороге. Каждый раз, проезжая по ней, она не переставала наслаждаться видами за окном, когда уже было видно море с одной стороны и приближающиеся к нему горы с другой, потрясающие пейзажи, которые потом сменялись небольшими лесами-рощами вдоль обочины.
Но особенно ей нравилось проезжать мимо полей с подсолнухами. Огромные поля, ярко желтого цвета, не могли оставить равнодушным никого. Она вспомнила легенду, как водяная нимфа Клития безответно полюбила бога солнца Аполлона и целыми днями сидела и смотрела на солнце, но Аполлон не замечал ее. Тогда боги Олимпа пожалели Клитию и превратили в подсолнечник - ноги стали стеблем, а лицо соцветием, окруженным золотыми лепестками, но даже поменяв свой облик, Клития продолжала смотреть на возлюбленного. Интересно, подумала она, где найти среди огромного количества подсолнухов заколдованную Клитию, ведь все их лица – соцветия всегда повернуты навстречу солнцу.
Так она ехала с мечтательным выражением лица, погрузившись в свои сказочные мысли, любуясь на золотые россыпи солнечных растений, как вдруг – вдруг она увидела фигуру, возвышающуюся среди подсолнухов, вначале подумав, что это наряженное чучело, отгоняющее птиц, она притормозила и остановилась, чтобы получше рассмотреть его. Радио замолкло и какая-то, непохожая ни на что музыка, зазвучала у нее в голове, она встала и, как зомбированная, направилась к полю, было такое впечатление, что невидимая струна ведет ее, казалось, она точно знала, куда идти. И как по волшебству, подсолнухи расступались, отклоняясь своими стеблями в стороны, чтобы дать ей проход. А музыка все звучала и звучала, никогда она не слышала ничего подобного.
Часто, когда бывала в Москве, любимым ее местом был именно Дом Музыки на Павелецкой, о как она любила слушать живую симфоническую музыку – Вивальди, Моцарта, Бетховена, Чайковского. Оркестр напоминал ей единый организм, как организм человека, у каждого органа есть свои незаменимые функции, но жить человек может только при работе всех органов вместе. Так и в оркестре, каждый музыкант с его инструментом играл свою неповторимую роль и все они сливались в одном порыве, рождая божественную музыку. Когда оркестр начинал играть, ноги и руки ее становились ватными, глаза затуманивались, нет, нет, она не спала, это было похоже на легкую очаровательную дремоту. Да, она была немного знакома с нотной грамотой, с сольфеджио, скрипичным ключом, диезами, бемолями и всегда поражалась, как семь нот могут создать целый мир музыки, без которого невозможно тускло протекала бы жизнь людей.
Но тут было нечто другое, нет, она такого никогда не слышала, в ее голове звучало нечто необычное, странное, неземное, и точно состоящее не из семи нот. Они вели ее, они точно знали, куда должны ее привести. И вот она увидела ЭТО, да, она могла описать в подробностях увиденное, но зачем, ведь никто никогда не поверит ей, и они стали разговаривать, ну не в привычном смысле диалога, вербально, зачем говорить, когда все понимаешь, все чувствуешь, и как много можно и нужно узнать. Она всегда задавалась вопросом о смысле жизни и все такое, как и большинство людей на планете, для чего я живу, что предназначено мне исполнить в своей, такой непродолжительной по меркам мироздания, жизни. И сейчас, именно сейчас, она получала ответы, на так давно мучащие ее вопросы. Она заряжалась, ее жизнь теперь не зря, все это не зря, она станет проводником, связующим звеном. О, она точно теперь знала, что мир скоро изменится. И она была Счастлива!