Дети

Посвящается А. С. Пушкину

«Соберите народ, созовите собрание, пригласите старцев, соберите отроков и грудных младенцев; пусть выйдет жених из чертога своего и невеста из своей горницы.» (Иоил.2:16).

          Часть I

          Ребёнок

«… или, как выкидыш сокрытый, я не существовал бы, как младенцы, не увидевшие света. Там беззаконные перестают наводить страх, и там отдыхают истощившиеся в силах. Там узники вместе наслаждаются покоем и не слышат криков приставника. Малый и великий там равны, и раб свободен от господина своего.»  (Иов.3:16-19).


«Тогда приведены были к Нему дети, чтобы Он возложил на них руки и помолился; ученики же возбраняли им. Но Иисус сказал: пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное. И, возложив на них руки, пошел оттуда.». (Мф.19:13-15).

Свершился брак и вот уже их трое,
Супруги, позабыли о покое,
Им некогда с друг другом говорить,
Ребёночка им надо полюбить.
Он мал ещё, лежит себе в утробе,
Мечтает о «Земле» и о свободе,
Он хочет маму с папой повидать,
И одному, - не хочется мечтать.
А мама с папой ссорятся порой,
Мамаша всё любуется собой,
Папаша думает - совсем не о дите,
Мечтает жить всегда - при тишине.
Ребёнок чахнет, чувствуя подвох, -
Наслышавшись от мамы тяжкий вздох.
Родители решают, как им быть,
Куда отдать ребёнка и забыть:
«А может сделать выкидыш в ночи?
- Нет! Нет! Мы всё ж с тобой не палачи!
Но как же быть нам, что же делать нам,
- Давай мы отдадим его в тот Храм.
Подбросим ночью, там его возьмут,
В корзиночке укутанным найдут.
Не можем же мы, вырастить его,
Мы бедные! – Нет пищи для него!».
- «Родители» – ребёнка не хотели,
А месяцы, летели и летели.
Вот «срок» уже подкрался невзначай,
На лицах «мамы» с «папой» – лишь печаль.
И вот однажды маме - плохо стало,
И сердце в ней тревожно застучало,
Ребёнок не толкается не «бьёт»,
И маму больше ночью не «зовёт».
В роддоме оказалось, - он погиб, -
Не испытав счастливый жизни миг!
Родилось мёртвое, несчастное дитя,
Вот, что бывает, – «жить всех, не любя!».
Ребёнок, чувствуя – ненужность никому,
В «сердцах» подумал: «Лучше я умру!
Хочу я к Ангелом, они вон там летают,
Они вон – никогда не умирают,
А здесь мне, что? – лишь в ненависти жить?
Пойду я к тем, кто может полюбить!».
Родители в тревоге пребывали, -
Такого вот они не ожидали.
Врачи сказали: «Вы обречены,
В бесплодие вовек – облечены!
Не сможете - детей иметь во век,
Увы, не всё умеет нынче человек».
Родители от скорби зарыдали,
Поняв, что сами путь такой они избрали,
Но поздно было, что-нибудь решать,
Греху пришлось должок им отдавать!
- Не смогут больше малыша держать,
Не сможет мальчик по полю бежать,
Не сможет девочка нарвать в саду цветы,
Не смогут дети - рассказать мечты,
Не смогут «мама» с «папой» больше «жить»!
Не смогут больше «Счастье!» говорить!
Не смогут больше спать - средь сладких грёз,
Проснувшись с болью от горячих слёз,
Не смогут больше Господа просить,
Чтоб дал младенца, «чтоб его любить»!
Но Бог Благой и Щедрый Властелин,
Не хочет, чтоб «родитель» был один,
Господь Отец «припрятал» на «конец»,
Родителям младенчика – венец,
Они покаявшись сумели все ж родить,
И главное смогли – Христа любить,
Никто из них уж больше не ворчит,
Когда ребёнок ночью закричит,
Они познали, дети – это дар,
А жизнь земная – это словно пар!
И с тех уж пор они с Христом на век,
А в мыслях, – «Как бесценен человек!».

            Часть II

        Стихи-дети поэта

«Дочь Вавилона, опустошительница! блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам! Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!» (Пс.136:8,9). Мы должны быть чисты от помыслов нечистых, особенно когда приносим молитву Богу, ибо несть согласия между смрадом и благовонием. Где бывают помыслы, там и сложение с ними. Итак должно отражать первое нападение греховных помыслов и рассеивать их от земли сердца нашего. Пока дети вавилонские, т. е. помыслы злые, еще младенцы, должно разбивать и сокрушать их о камень, который есть Христос; особенно же три главные страсти: чревоугодие, сребролюбие и тщеславие, которыми старался диавол искушать даже Самого Господа нашего в конце подвига Его в пустыне. (Прп. Серафим Саровский).

«Если можешь не писать — не пиши»
 (Л. Н. Толстой, Эрнест Хэмингуэй, А. П. Чехов и др.)


Жил был поэт, в ладах с своим талантом,
Среди поэтов выглядел – бриллиантом.
Он сочинял по пять стихов за день,
Был быстр на рифму - как лесной олень.
Он замечал любой из жизни случай,
Давая мыслям, ум слегка помучать, -
И сочинял стихи, чтоб ахали кругом,
Чтобы услышать, - рукоплесканий гром.
Однажды, он заметил один случай,
И как обычно дал себя помучать,
Но мысли так скрутили ум его,
Что он не мог придумать ничего!
Он удивился и не знал, что делать?
Куда за музой ему нужно сбегать?
Так почему я не могу писать?
Неужто нечего мне людям рассказать?!
Молиться стал поэт в соседнем Храме:
«Господь спаси меня, я весь сейчас как в сраме,
Прошу прости меня за гордость и тоску,
Мне без Тебя - не срифмовать строку!
Господь прости меня – я был всегда безумен,
Жил без Тебя – и этом был бездумен.
Стихов в себе я сколько загубил,
И этим ядом душу отравил.
Я только тут познал, что стих – ребёнок!
И поздно уж воспитывать с пелёнок,
Ещё во «чреве» матери, - в уме,
Родиться должен - в мудрой голове.
А если ум мой падок до греха,
Тут диавол «подкачает» лишь меха.
И пламя запылав в моей душе,
Мой стих-ребёнка заморит в клише.
Мои стихи лишь к славе я писал,
И только похвалы от всех я ждал.
Забыл я о Тебе, что Твой талант, -
Отдать Тебе я должен как бриллиант.
Я столько «тем» прекрасных загубил,
Тщеславие и славу полюбил.
Я как отец своих детей – предатель,
Убил в уме – став подлым как каратель.
Они вопили, мучали меня,
А я их бросил даже не любя.
Я выбрал тех, кто славу мне принёс,
Вскормил я тех, кто силу дал мне грёз.
Младенцы эти мой пленили ум,
И стал я пленником – тщеславных этих дум.
Твои младенцы умерли во мне,
И яд их смерти мучает в огне.
Прошу Тебя Творец, их воскреси,
Мой ум Ты Светом Солнца просвети.
Пускай они живут, я их вскормлю,
Как любящий отец их «подыму».
Сердца же их, - любовью согрею,
И в каждом, - в их таланты я поверю!
Я обогрею в стужу малышей,
Я буду лучше сотни матерей!
Я все дела отброшу ради них,
Из каждого вот выйдет, – лучший Стих!
Когда окрепнут, я их защищу,
Что натворят, нашкодят - я прощу!
А если нападут на них средь «гор»,
Я брошусь помогать – смывать позор.
Я жизнь отдам за маленьких, родных,
Таких малюсеньких, совсем пока «немых».
Но вот когда окрепнут те Стихи,
Когда начнут – искоренять грехи,
Когда как «войны» будут на войне,
Когда читатели их будут как в «огне»!
Когда исправят несколько людей,
Когда «подкинут» несколько идей,
Когда их дети во умах людских,
Родят на свет пол тысячи «таких»,
Когда их внуки будут дальше жить,
И совесть у людей тем ворошить,
Когда «стихи» - возненавидит подлый люд,
Когда найдут у Бога лишь приют.
Когда стихи – как песни воспоют,
Когда им всем название дадут.
Тогда я успокоюсь у ворот,
Не буду душу мучать за «сирот»,
Они тогда меня накормят всласть,
И не дадут от старости упасть.
Меня поддержат - «сын», а также «дочь»,
Помогут мне пройти «седую ночь».
И приходя на суд Твой Господи - Творец,
Ты дай нам Боже маленький дворец,
Чтоб там могли вместится люди все,
Кто внял Стихов Твоих - невиданной красе!».

           Часть III

      Духовные чада монаха

«Делай дело Божие, а Бог сделает твое».
(Свт. Иоанн Златоуст).

«Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам». (Мф. 6:33).

Жил Духовник, его всегда срамили, -
Родные, близкие словами поносили:
«О, ты монах, бездетный и седой,
Кто будет прибираться за тобой?!
Ты может думаешь, что мы к тебе придём?
Напрасно «чаешь», – мимо мы пройдём!
Твой дом — вот Храм, иди там и живи,
И на полу ты Храма там умри!
И умирая там, пускай холодный пол, -
Тебя «согреет», раз ты был, так зол!
Тебя просили, жить у нас давно,
Сейчас бы жил, смотрел во двор в окно,
Ты нянчил внуков бы и в магазин ходил,
С дедами бы на лавочке грустил.
Но так как ты нас предал, не помог,
Пускай заботится о старости - твой Бог!».
А духовник, не падал духом в Храме,
Не стал участвовать в семейной этой драме,
Он выбрал Бога – верным стал Ему,
Всю жизнь он посвятил Христу-Творцу.
На исповедь, к нему стекался разный люд,
От бед и зол с утра ища себе приют.
Он как Кронштадтский Пастырь - был для всех отцом,
Хоть дома, - и считали подлецом.
Он Литургию, ежедневно совершал,
Пропавших без вести из Храма, он искал.
Как Добрый Пастырь вел «своих» вперёд,
В то Царство Света, что с Христом грядёт.
Он не боялся не наветов, ни вражды,
И часто мучим был от сильной там нужды,
Он весел был всегда среди беды,
Христу он нес терпения плоды.
Настала старость и болезней шквал,
И с лестницы к тому же он упал.
Родные не хотят и навестить, -
Хотя спешили их оповестить.
Монахи помнят, - каждый ходят день,
И люди из соседних деревень.
В больнице думают - ну кто же он такой,
По виду прост, а может быть герой!
Как будто многодетный он отец,
Что столько воспитал – «живых сердец».
А Духовник просился в монастырь,
Читать как прежде хочет он Псалтирь:
«Хочу я дома в Храме умереть,
На Лавру снова - счастье посмотреть,
Прошу верните вы меня домой,
Христос зовёт к себе - дорогою прямой!».
И подлечив его отдали в прямо Храм,
Сказав: «Пусть уж умирает там!».
Приехав в Лавру он на службу встал,
Как будто и болезни он не знал,
И Причастившись стал благословлять,
И чада обступили поздравлять.
А он упал без сил тут на амвон,
И умер он под колокольный звон.
Последние слова, что он сказал:
«Я счастлив чада!», - душу тут отдал.
Христос Спаситель сам за ним пришёл,
Чтоб старец в мире к Богу отошёл.
Его, не стали с Храма в морг носить,
И чада стали вскоре приходить.
И Лавра к вечеру наполнилась людьми,
Как будто было столько тут родни.
И пол холодный вдруг горячим стал,
И Храм от света свеч, вмиг заблистал.
Как будто Пасха - наступила средь зимы,
Как будто солнышко восстало среди тьмы.
И запах мира в Храме тут разлился,
И каждый бывший рядом прослезился.
Христос Воскресе - пели голоса,
Христос Воскресе - вторили глаза,
Христос Воскресе - мрак греха сражён,
И Старец чадами-детьми весь окружён.
Напрасно близкие, срамили и кляли,
Напрасно сети-козней заплели,
Напрасно страха напускали целый «взвод»,
Господь готовил старцу Сам исход.
Они грозили без детей прожить,
И на полу холодном жизнь сложить.
Христос Сам дал ему детей как целый сонм,
Чтоб звук молитвы слышать унисон,
А пол холодный в Храме – не беда,
Его Любовь согреет – без труда!


03.01.17 г.                г. Сергиев Посад. Троице-Сергиева Лавра.