Ивана Купала
застыла, отражая небо; вербы
(чем дальше разворачивалась даль,
тем ближе к ним оказывались ветры).
Холмы и мельницы, за два десятка вёрст,
безмолвствовали. Их черты, вслепую,
касались, ну, не то чтобы всех звёзд,
но всех лучей. Вот выберешь любую
на небосводе, и приковываешь взгляд
на малый миг, а кажется навеки.
И коль есть мир, в котором всех простят,
то этот мир, бесспорно, в человеке.
Костры пылали. Говоря в аршин,
преуменьшаешь их пространство втрое.
И ночь сходила, видимо, с вершин,
которые здесь сам Господь устроил...
Речная гладь, качалась всей длиной,
переливаясь в лунном полусвете,
храня в себе, плывущий вдаль венок,
сплетенный накануне старой ведьмой...
Свидетельство о публикации №117010303870