Alma-Musa

(в память о музыкальной школе)

Stop for a while
And play a Gain!

Железная дверь в краснокаменном здании.
Закрыл её вечер, прогнав всех долой.
Дождя я боюсь на крыльце в ожидании
И не собираюсь домой.

Стучусь я в окно – открывают вахтёры.
Я робко вхожу, будто не узнают,
Хотя прихожу пятый год уж, матёрый,
И очередь чаю свою.

Родной коридор, коробки кабинетов.
Поднимешься: стены, картины висят.
Две самых больших – жаль, названия нету,
Но это всё наших ребят.

На музыку – влево, в художку – направо.
Дотопаю я до двери с витражом.
А, кстати, ребята, вы были неправы...
Однако, пока обождём.

Я встречусь с тобою:
– Ну, здравствуй, дивчина!
Не помнишь меня? Восемнадцатый класс!
Играли с тобой на одном пианино,
Занятия лишь в разный час.

И ты улыбнёшься, присядешь на столик,
Поднимешь глаза на панель потолка.
А я, хоть и не музыкант-алкоголик,
Прижмусь на краю уголка.

Я здесь узнавал, что сестрёнка в больнице,
Я здесь узнавал, что экзамены сдал.
Я жадно хотел с тобой прошлым делиться,
Когда в музыкалке бывал.

Ни разу не вышел нормально из дома:
Успешно учился, но не успевал!
Скажи, ты боялась того метронома,
Что на пианино стоял?

Гитара, фоно ли, баян или скрипка –
Случалось, начала занятия ждал.
Баюкали звуки не хуже, чем зыбка:
Так к музыке я привыкал.

Пугался сперва, зажимал плектры в горсти,
А после поверил, что школа, как дом.
Посветит теплее, когда приду в гости,
Знакомый оконный проём.

Я помню, когда исполнял на гармони,
То в классе сольфеджио всех разозлил.
Какой там диктант! Каких там гармоний!
Когда рядом песня в разлив!

По нотам играть мне не нравилось жутко,
И если мне на дом давали писать,
То в следующий раз то ли вправду, то ль в шутку
Моя пропадала тетрадь!

И, кстати, про дверь с витражом разноцветным:
Она заперта не была никогда.
Я дёргал за ручку – а всё безответно,
Ведь петли – не туда!

Сто раз улыбнулся, а ты загрустила.
Мне тоже печально. Такой разговор...
Мы – то, Alma-Musa чему не учила, –
Минор через мажор.

Гляжу на тебя: замечталась дивчина.
Тебя и меня здесь давно уже нет.
На клавишах стёртых того пианино
Других детских пальчиков след.

С тех пор, как учились с тобой, и поныне
За первой входной проведён таксофон,
Но все деревянные двери двойные
Исчезли, как сказочный сон.

И актовый зал обустроен иначе,
Где руки дрожали, ложась на рояль...
Стоим у дверей, почему-то не плачем,
А жаль...

Мне стало чуть грустно. "Слезою залита
Лишь память", – подумал я, миг погодя.
Наверное, дверь оказалась открыта,
И день простоял без дождя.