Герой Вашего времени. 4 глава

Фрагмент 4

Время детской непосредственности подходило к концу. Оно мужало. Крепло. Даже румянец на его щеках, начал стираться, превращаясь в загар. Где оно, то время романтических героев? Можно ли вернуть? Видимо только в ностальгических воспоминаниях? Как раньше было хорошо…. И только?

Камера наезжает рапидом, увеличивая цифры “1983”
Антон закончил институт и получил распределение в НИИ, где  ничего толком не делал. Только сидел за рабочим столом и читал книжки, журналы, иногда формуляры, но чаще газеты. Советский спорт, Известия... Еще журнал Иностранная литература. А ведь вначале хотелось сотворить что-нибудь полезное. Начальник отдела, пожилой, пока еще не старый мужчина, небольшого роста, похожий на кабачок, весь овально-закругленный, встретил приветливо.
- Инженер?
-Ну да, 5 лет учился.
-Молодец! Инженеры нам нужны.
А потом добавил:
-Ты парень, молодой специалист и два года обязан отработать по распределению. Так что слушай, вникай. Во первых, забудь всё, чему тебя учили в институте. Во вторых не проявляй инициативы. Зачем? Твое дело маленькое, летом и осенью ездить на картошку в подшефный колхоз. Зимой, на овощную базу. Ещё на стройку нового здания нашего института. Пока, сиди, читай. Займи себя чем-то. Не до тебя.
За свое сидение с 9-00 до 18-00, с перерывом на обед, наш герой получал зарплату, 110 рублей, грязными. Денег катастрофически не хватало. Хотелось больше.
А в воздухе повеяло ураганом. Это, когда всё замирает, пропитываясь ужасом предстоящей катастрофы. Запахло ветром необратимых, жестоких, зловещих, зовущих к рынку и безработице, перемен, в сознании, политике, быту, судьбах простых, ни в чем не повинных людей. Если бы знать заранее, что будет дальше. Остановить каким-нибудь могучим рычагом, неумолимо бегущее вперед, необратимое время. Сдержать колесики, прекрасно отлаженного и на совесть смазанного механизма. Рычагом туда, со всего размаху, между шестерен! Чтобы зубья повылетали! Чтобы……
Но, увы...это не под силу не вам, не мне. Остается мечтать…. и вспоминать…..
Год 1985! Перестройка!
Антону повезло гораздо больше чем многим.
Однажды он познакомился у кого-то из друзей с Васей из Молдавии.

Занимался этот Вася тем, что делал собственными руками бижутерию, из всякого подручного материала.
- Технология процесса, проще не бывает.- объяснял новый знакомый, - Узкие жестяные пластины покрываются специальной автоэмалью в разные цвета. Сушатся в духовке, при температуре... Чем больше, тем лучше... Разрезаются на мелкие прямоугольники. Загибаются обычными плоскогубцами. И всё. Сережка готова.

А две такие сережки стоили у входа в метро или на рынке целых  3  рубля.
Аккуратно запаянные в полиэтиленовые пакетики, каждая пара – 3 рубля!
- Ой, какая красота! Можно померить вот эти, синенькие?
- Пожалуйста. Вот зеркало.
- А вот эти красненькие?
-Конечно. Хоть черненькие в белый горошек. Все красивые.
Это то, что нужно, решил Антон, которому давно уже надоело получать в своем НИИ жалкие копейки.
- Никто, ни в чем не ограничивает,- учил Вася, проникнувшись отеческой заботой к молодому парню.
– Сколько сделал, столько продал. Краску можно купить в магазине «Автомобили». Жесть я беру на заводе бесплатно, как отходы производства. Всё, что тебе необходимо для начала, купить патент, на индивидуальную трудовую деятельность. И всё! Остальным помогу.
- А зачем патент? – удивился Антон.
- Не понимаешь? Продавать. Без патента арестуют, как спекулянта. А так смотри…
Он достал из портмоне какую-то бумагу, развернул…
- Черным по белому написано… «…разрешается реализовать украшения и сувениры, изготовленные лично, в домашних условиях. Вот и фотография моя. И печать райисполкома. Не подкопаешься.
Вася был настолько убедителен, что, не долго, думая, заняв денег, Антон купил патент и окунулся с головой в частное предпринимательство. Всё складывалось как нельзя лучше. В магазинах не было ничего. Спрос, на любое, более-менее качественное, наблюдался большой.
Антон уволился из НИИ и теперь целыми днями стоял около метро с огромным мольбертом. Только на том месте, где должен быть эскиз, он вывешивал сережки, прямо на подложенный под доску, черный бархат, специально для того, чтобы товар смотрелся более привлекательно. Рядом с ним, в одном ряду, торговали новые предприниматели. Покупай, что душе угодно. Хочешь, осеннюю шапочку, «петушок», сделанную из индийской пижамы, хочешь, вареную джинсу всех размеров и форм. Были бы деньги.
По ночам они с Васей красили пластины и гнули очередную партию сережек. А утром, поспав всего 2-3 часа за сутки, друзья с мольбертами, словно художники, отправлялись на улицу, продавать сделанное за ночь.
Как-то раз Вася, неизвестно откуда притащил небольшой специальный станок, под названием «вальцы». С его помощью можно было наносить рисунок на медную проволоку. С этих пор, они начали изготавливать кольца и браслеты. Производство расширилось. Пришлось снимать квартиру и приглашать наемную силу. Сами, они, уже не справлялись. Антон агитировал в помощники, знакомых из НИИ, где раньше работал. Тем более, что института уже коснулась перестройка. На младших и старших научных сотрудников, проектировщиков, ученых, и лифтеров, грозно надвигалось сокращение штатов., Они с радостью соглашались. Каждому хотелось заработать.
Теперь Антон с Васей разделились. Вася взял на себя все, что касается производства. Антон занимался исключительно торговлей. У него это здорово получалось. – Не проходите мимо – кричал он во весь голос, стоя около входа в метро Авиамоторная, - Покупайте кольца – змейки, талисман на весь год. Грядет год змеи!  И граждане не проходили. Около него всегда стояли покупатели.
На горизонте замаячил милицейский патруль. Но Антон не переживает. Документы в порядке. Но вот менты подходят прямо к нему. Старший небрежно бросает руку к козырьку. – Сержант Гриценко – гыкает он, - Почему торгуем в неустановленном месте? Да я… - пытается оправдываться Антон, от волнения он не может найтись, но потом берет себя в руки – Вот патент на право торговли… Сержант нехотя берет листок.
- Где здесь написано, что вы можете торговать непосредственно около данного объекта, покажите пальцем!
- Пальцем показывать не прилично, - пытается перевести разговор на шуточный лад Антон.
- А, да ты еще шибко умный?!  – Ну тогда пройдемте в отделение гражданин.
Около них начинает собираться толпа зевак. Если повнимательней присмотреться, видно что они злорадствуют. Ага, еще одного спекулянта поймали! Скоро всех их к стенке. Голоса явно принадлежат работягам, после рабочей смены, изрядно сдобренной водкой. А вот интеллигент, в очках  и с дипломатом. Он ничего не говорит. Он думает…
- Слава богу что не согласился на предложение тов. Богданова открыть кооператив по изготовлению батников из джинсовой ткани «Орбита». Ведь тогда бы на месте этого несчастного, мог находиться он сам.
Расходитесь, расходитесь товарищи, - слышен голос милиционера, - Здесь нет ничего интересного. Толпа расползается на отдельные островки. Антон нехотя начинает собирать свой лоток.
_ Сержант, вы меня неправильно поняли – пытается оправдываться он – Я не хотел Вас обидеть. Я же имею право… но договорить он не успевает.
- Ну что резину тянешь – грубо обрывает Гриценко – Властям сопротивляешься? И не дав Антону опомниться, сильно бьет его в живот.
- Это беспредел – уже орёт Антон – Вы за это ответите! Но сержант его не слушает. – Коновалов – командует он, - Надеть на задержанного наручники. А потом Антону, - Ну вот. Так-то лучше. А то умного из себя строит.
Наверное ему обидно, что я много денег зарабатываю – думает про себя Антон. – А кто ему не дает? Придется идти в отделение. Но идти никуда не нужно. Появляется милицейский УАЗик. Гриценко открывает отмычкой заднюю дверь машины. – Садись – говорит он Антону – С комфортом доставим. Пока они едут в отделение милиции, сержант несколько раз проводит воспитательную работу, ударом ребра ладони по почкам Антона, наверно пытаясь доказать кто здесь главный. Делает он это уже без злости, а скорее по привычке. Такая работа.
В отделении, в КПЗ, народу много. Алкаши, не дошедшие до дома. Цыгане. Какая-то тетка, торговавшая платками, а теперь причитающая, - Ой, что же теперь будет….что же теперь будет.
Ещё через три часа Антона выпускают.
- Борисов Антон Сергеевич?
Это делает дежурный. Среднего возраста. В звании майора.
-  Документы у тебя в порядке. Так что забирай свои побрякушки, и можешь быть свободен.
Голос у него казенный. Без интонаций. Антон молча встает. Идет к двери, чуть припадая на одну ногу. Почка болит.
- Подожди, останавливает опер, уже более домашним голосом. – Этот сержант, Гриценко, в каждом лоточнике видит спекулянта. Старая школа, не может никак перестроиться. Так что извини.
Вечером Антон рассказывает как было дело Васе, сидя на кухне, за бутылкой водки.
-  Очень больно – спрашивает сердобольный Вася, сопереживая другу.
- Да нет, скорее обидно. Ведь, это убожество, именующее себя властью, может сделать с тобой все что захочет. Захочет, ударит! Захочет, унизит! Начнешь качать права, окажешься неправ. Ты перед ним словно голый в лютый мороз, на людной площади! Защиты никакой. Холодно, стыдно, прикрыться нечем, а идти надо. Будь ты хоть сам Иисус Христос.
Как же мерзко! Как же бесконечно мерзко, пробовать прижиться в этом мире, не имея на то достаточных возможностей.

Повелевающий жест, принять к обочине. Одновременно раздается милицейский свисток. Скрипят тормоза. Перед постом останавливается потрепанный, видавший виды белый мерседес. Из него выходит, худой, осунувшийся, с глубоко посаженными глазами, мужчина, в рваном хитоне, с терновым венцом на голове и сандалиях на босу ногу.
Рука под козырек.
- Капитан Пределов. Предъявите документы.
- Я Миссия, по вашему Иисус Христос.
- Без документов не положено. Предъявите права и тех паспорт на машину.
- Я Миссия, я пришел чтобы помочь вам люди. Я проделал этот неблизкий путь, и никто не осмелился остановить меня.
- А мне насрать, кто ты там, Миссия, не Миссия… Предъяви документы, или сейчас арестуем машину, а тебя сдадим в отделение.
- Но…
- Никаких, «но» Руки на капот, ноги на ширине плеч. Сержант Беспределов произведите личный досмотр гражданина Миссии. А вот и документы. Паспорт. Посмотрим. Ага, Иешуа-Га Ноцри, еврей. А ты заладил, Миссия, Миссия. А здесь написано Га Ноцри, и фото твое приклеено. Что будем делать?
- Отпусти меня добрый человек.
- Это меня ты называешь добрым человеком – злится гаишник. Меня, стража порядка?
Подходит сержант Беспределов, здоровый бугай с рязанской мордой. Бьет Иешуа не сильно, по почкам. От удара странный человек, падает на колени, бьется подбородком о капот, вскрикивает, из рассеченной губы течет кровь.
- Командира дорожного поста называть, старший участковый инспектор. Ты понял, или повторить?
- Я понял тебя, не бей меня.
Через минуту к нему снова подходит капитан Пределов.
Ну что будем делать Иешуа Га Ноцри, гражданин Израиля? Документов на машину нет, водительского удостоверения тоже, я не говорю о страховке…Придется вызывать подвижную группу.
- Доб… осекается, испуганно оглядываясь Иешуа – Я Иешуа Га-Ноцри, урожденный в Гамалле, Миссия от бога. И он простирает руки в сторону неба.
- Ты наверно психический – делает предположение Пределов. Сержант Беспределов, вызовите скорую помощь.
- Есть- бодро отвечает Беспределов – Але, психиатрическая? Тут у нас один человек, в сандалиях на босу ногу, и с терновым венцом на голове, утверждает, что он, Миссия! Что говорите? Это ваш больной? Отлично. Скоро приедут. Выслали машину.- докладывает он капитану.
По улице идут трое. Все в длинных черных дубленках.
- Мессир смотрите, Миссия.
- Да ты Фагот обознался – густым басом отвечает со путник, придерживая правой рукой, черный бархатный берет, чтобы не унесло ветром.
- Гражданина поймали за превышение скорости - подсказывает небольшого роста юноша, с кошачим лицом.
И троица прибавляет шагу, как бы давая понять, что их это не касается.

Через 10 минут, из снежной кутерьмы, слышен вой сирены. Потом появляется скорая помощь. Из неё выходит врач в белом халате. За спиной халат оттопыривается. Если присмотреться, можно заметить приличное утолщение, а из-под халата свисают белые перья. Рядом с ним два дюжих санитара.
- Где больной? Этот что ли? Указывает он рукой на Беспределова, замотанного в шарф до головы, из-за этого похожего скорее на снеговика, а не на постового.
- Да нет, что вы. Это не я. Конфузится Беспределов. Это он. Гражданин Израиля- вмешивается капитан Пределов.
Врач подходит, осматривает больного.
- Нужна срочная госпитализация – произносит он озабоченно. Параноидальный бред и общее обморожение тела. Осуществив все формальности, скорая помощь уезжает, увозя в своем чреве Иисуса Христа.
- Ну что, говорил я тебе, не время еще для возвращения на землю – зто менторским тоном произносит пожилой мужчина, скорее даже старик, весь седой, с густой белой бородой, сидящий за рулем скорой. А ты не послушался. Хорошо ангел помог – и он указывает перстом на врача.
- Попробовал бы я не помочь – думает про себя ангел, так сразу бы стал ангелом тьмы. – У нас это просто. У него не заржавеет. Будь ты хоть сам Иисус Христос.

Темно и холодно. Снег, крупными хлоридными хлопьями, ложится на притягивающую к себе плоскость, словно какой-то неизвестный десант, хочет захватить и смести с лица земли этот погрязший в подлости и фальши, жестокости и малодушии, забытый всеми богами город.
- Приготовился, пошел! - кричит инструктор – Приготовился, пошел!
И они проваливаются в зияющую черноту люка. Каменные маски, застывшие вместо лиц, не выражают никаких эмоций.  Цель, земля! В воздухе кружатся и парят сотни, тысячи, да нет, миллионы маленьких белых парашютов. Завывает ветер. На улицы, переулки, огромные проспекты, освещенные сильным электрическим светом, убогие, мрачные, затравленные, полудикими уличными собаками, подворотни, падает снег.

Антон проснулся в холодном поту, - Что за бред – подумал он – Милиционеры начали сниться. Это не к добру. А на город, тысячами башмаков, туфель, ботинок и даже маленьких ботиночков… наступило утро.