Мне не понять жестоких матерей

Мы жизнь, порою, узнаём в сравненьи -
Как верно поступить нам, что ценить,
И это всё пришло из поколений:
Нам важно это, чтобы не грешить.

Не так давно, в один морозный вечер,
Привёл домой охотник мужиков,
И попросил он их на этой встрече -
Идти по следу раненных волков.

Капканы ставил он на тропах волчьих:
От хищников зимой одна напасть.
И для защиты от голодных полчищ,
Отстрел матёрых разрешила власть.

И вот с утра, как все договорились,
Крутой, заснеженной тропинкой вниз
Пошли они, и вскоре очутились
На месте, где их ждал большой сюрприз.

Охотник осмотрел - капкан на месте,
Но только весь измазанный лежит.
И, что тут было тоже неизвестно,
Никто с советом тоже не спешит.

Ещё нашли ошмёток грязной тряпки,
И по следам тут видно - был медведь.
А, может быть, малышку в страшной схватке
Загрызли - но думаю, что это бред.

Здесь редкостно такое поведенье:
Бывают часто раздирают зайцев.
Да и ещё медведю не попасться -
Тут остаётся только удивляться.

С озлобленным медведем шутки плохи,
Особенно, когда ты уязвим.
И люди беззащитны, словно крохи,
Но это даже хуже, чем экстрим.

Но следов не видно, что-то волчьих:
Кровавые медвежьи лишь следы.
Заряжены у всей толпы двустволки
От всякого несчастья и беды.

Куда идти понятно было сразу .
Вдруг мысль пришла, как вывод без идей:
У хищников, порою, выше разум -
Вот в этом все несчастия людей.

Пол дня по следу шли, а после сразу
Заметили медведицу в кустах.
Поверил я с трудом тому рассказу:
Медведица лежала вся в слезах.

Губами осторожно прижимала
Отгрызанную лапку малыша.
Малыш скулил, медведица ласкала
Медвежонка, тяжело дыша.

Была и странность в этом - вот какая:
Бедная не злилась, не рычала.
Видно горем мучаясь, страдая,
Никого она не замечала.

И ясно стало всем, что мать отгрызла
Лапку, чтобы вызволить дитя.
Коль не видит в этом кто-то смысла,
То пускай живёт себе шутя.

Мне этот случай не забыть поныне.
Когда я вижу брошенных детей,
Бессилье наполняет и унынье...
Мне не понять жестоких матерей.