12 месяцев - венок сонетов

- 1 -

Судил январь, суровый, как рассудок.
Вернее, не судил - располагал
Глядеть себя раздетой и разутой,
Как в приоткрытой полог - балаган,

Когда он просто хижина гнилая
Без декораций, грима и музык,
И даже пудель с вышколенным лаем
Раскрепощённо высунул язык.

Глядеть себя, когда арена меркнет,
В сознаньи прибавляя габарит...
Судить себя, и самой высшей мерой
Себя к себе навек приговорить.

Блюсти хотя бы эту магистраль...
Но в пух и прах развеялся февраль.


- 2 -

Но в пух и прах развеялся февраль.
А я, пожалуй, этого хотела:
Чтобы жужжала вьюжная спираль
И увлекала взбалмошное тело...
Себе себя когда-нибудь верну,
Перевернув как давешние строчки
(Призывники, читая про войну,
Предпочитают армии - отсрочку...)

Да и февраль отчасти виноват,
Что занял слух рассеянной свирелью,
И в снегирей подбросил столько ватт,
Что фонари - и те офонарели.

А созерцанье фактов неподсудно...
Разбился март фарфоровой посудой.


- 3 -

Разбился март фарфоровой посудой:
Сияя чистым холодом впотьмах,
Непоправимо трескались повсюду
Тарелки льдин в сиреневых каймах.

И раскололись.
К радости? К беде ли? -
Апрель еще к ответу не готов.
А посиделки кошек поредели
В прямой связи с гастролями котов,

Которые, потягиваясь ночью,
Китайской соответствуют стене;
При наблюденьи ж - каждый позвоночник -
Наглядное пособие вполне...

Катаром намурлыкали мораль...
Апрель утешил, выдумщик и враль.


- 4 -

Апрель утешил, выдумщик и враль,
Потешный паж, зелёный потому что...
Увидел глаз унылую дюраль -
И перестроил город в погремушку:

Тряхнешь - и тотчас таборы грачат,
Капели звезд, созвездия капелей
Бренчат, щебечут, щёлкают, журчат
В тумане целлулоидном капеллой!

Хотя росло прозренье, мельтеша
Презреньем дел текущих и утекших,
Что может быть бестактней мятежа,
Когда нас так стараются утешить...

Апрельский дождь - он был струной и леской.
Казался май шкатулкою палехской.



- 5 -

Казался май шкатулкою палехской,
Когда - росой по краешку листа -
Проогнеслась по глянцевому лесу
Невероятно яркая лиса! -

Как будто изнывая в карантине,
Который только спать не воспрещал,
Переводил украдкою картинки
Мальчонка в скарлатиновых прыщах.

И проявлялся май прекрасней мая -
Он появлялся в мании „дождусь“...
Цветы, намаясь, что-то понимали
И худенькому кланялись дождю...

Но мне напоминая о другом,
Июньский вечер шпарил утюгом...


- 6 -

Июньский вечер шпарил утюгом
Податливость полянного паплина,
Пока пылали в сумерках его
Пурпуровые уголья малины.

И мне пошел естественный наряд,
Он шелестел от робкого движенья,
И звонко было в озеро нырять,
Двойное разбивая отраженье!

Но, соблюдая правила ГАИ,
Как на стоянку согнанные „Волги“,
Включали виноградины свои
Изящные серебряные волки:

Куда? - В июль!
Проспектами? - По лесу!
В июле пчёлы жалили полезно.


- 7 -

В июле пчёлы жалили полезно.
Безжалостней трассирующих пуль
И юности.
И пусть.
Сама полезла
В медовый улей - солнечный июль.
Сама бежала долго и бредово
Сквозь зоревой разлившийся мазут...
Так вот какой он, стало быть, медовый -
Как самосуд, и ноги не спасут.

О чём же суть получена? О чём-то.
Но не о том, что просится сперва:
Не мёдом губы мазаны, а пчёлы -
Совсем не обязательно слова.

Да и родись я в месяце другом...
И сыпал август яблоки кругом.


- 8 -

И сыпал август яблоки кругом
С приступной (приступ!) щедростью поэта,
Даря мне в каждом яблоке тугом
Неведомую яркую планету.

Они крутились вруг земной оси -
Планеты небывалого накала,
Они дразнили: „ну-ка, раскуси!“,
А я их в небе, глупая, искала.

А мне казалось: небо - целина!
А там в наивном чаяньи победы
Ломали спицы солнце и луна -
Колёса одного велосипеда.

Поклон тебе, природа, за уроки...
Ещё семестр - сентябрьские мороки.


- 9 -

Ещё семестр - сентябрьские мороки,
Зачёт хандры - студенческая блажь...
Но соскочили с веток скоморохи
И учинили пёстрый ералаш.

Ну скоморохи! Ну и самородки!
Ну листопляс - забудься и сгори!
На чернозёме, как на сковородке,
Трещали золотые пескари...

Ах, скоморохи, думать вы могли ли,
Раскрашенно витая в облаках,
Что упадёте в братские могилы
В нелепых клоунадных колпаках,
Что ваша гибель - это наш декан...
Октябрь на тройке траурных декад.


- 10 -

Октябрь на тройке траурных декад,
Рябиной подпоясан для контраста,
Размытым трактом вёз меня в декабрь
Для подписанья снежного контракта.

И журавли антракт моей травы
В мажорных констатировали трубах, -
И до раскосой звёздной татарвы
Донёсся труппам реквием. (Не трупам...)

А воробей, плюгавый семьянин,
Не клюнув на кокосовые страны,
По негативным лужам семенил
Бочком - как Чарли Чаплин по экрану.

И по дорожке - словно понарошку...
И вот - ноябрь, и звёзды - как морошка.


- 11 -

И вот - ноябрь, и звёзды - как морошка.
Они в лукошке неба, изнутри.
А по деревьям - русские матрешки:
Округло - расписные снегири.
Пусть журавли за тридевять названий
Бравурно ищут раевы сады,
Пытаясь обезболить расставанье
Испытанным наркозом высоты.

Но зреют звёзды, светятся сонеты,
И зримо сквозь космическую стынь,
Как на спине простуженной планеты
Топорщатся горчичники пустынь.

Согрейся, сердце - маленький дикарь...
И вот - в январь впадающий декабрь.


- 12 -

И вот - в январь впадающий декабрь,
Из года в год надежды подающий,
Не бытовые - если бы да каб
Коптиться летом где-то под Алуштой...
Сойдя из букваря календаря,
Он антикварен, а не акварелен,
И одному ему благодаря
Светлы дома -  как память о Кваренги...

И, удивлённо подымая бровь,
Который час - в рассеянности буркнув,
Опять вдохнешь как первую любовь
Классическую четкость Петербурга...

Конец? Начало? Нить с веретена?
Жизнь как венок сонетов сплетена.


- 13 -

Жизнь, как венок сонетов, сплетена,
И мы, перелистав её от Рима,
Почувствуем, как радостно она
И как непоправимо повторима...

И как во всех мгновениях нова:
Горячий тополь... Солнечная сбруя...
И шёлк с красивым именем „Нева“
Великолепный глиссер плиссерует...

И пусть трамваи грамотно галдят,
Нас оградив от птичьего соседства -
Но мы живём, куда глаза глядят...
Глаза ж глядят по азимуту сердца.

Судима ль жизнь, поскольку суждена?
Когда и как повторится она?


- 14 -

Когда и как повторится она?
Она, одна способная на это:
Заставить, как барахтаться - волна,
Плести хотя бы веники сонетов, -
Любовь...
И с чем её отождествлять?
Лишь только с ней, сегодняшней и вечной,
И только тем её обожествлять,
Что ею каждый миг очеловечить.

В калейдоскопе зренья моего
Сквозь фейерверки все и пересверки
Парит ее кораблик над Невой,
Не исповедан - и не исковеркан...
Рисую алый парус...
Тридцать суток
Судил январь, суровый, как рассудок.


- 15 -

Судил январь, суровый, как рассудок,
Но в пух и прах развеялся  февраль.
Разбился март фарфоровой посудой. -
Апрель утешил, выдумщик и враль.

Казался май шкатулкою палехской.
Июньский вечер шпарил утюгом.
В июле пчёлы жалили полезно.
И сыпал август яблоки кругом.

Ещё семестр - сентябрьские мороки.
Октябрь на тройке траурных декад.
И вот - ноябрь, и звёзды - как морошка,
И вот - в январь впадающий декабрь.

Жизнь как венок сонетов сплетена.
Когда и в ком повторится она?..