Сижу, как тать

Сижу, как тать,
           одинок и зол,
и вперил взгляд
в свой немытый пол. 
В круговерти
        земного пира
остались года
                и лира.
 
Костер отпылал,
               и всё же,
бегут мурашки,
    дрожат на коже.
Жизнь сожжена,
          но в сердце
простор для любви
            разверстан.
Память  мчит
по дорогам- верстам.

И гудит,
      набирая силу,
в аорте кровь,
    прорывая клапан.
В картине новой
      почти готовой
скрывая злобу 
   во рту клыкастом,
с цепи срываясь
        собаки лают,
позёмка  вьется,
    поет над настом.

Камзол небесный
     дырявят звезды,
бархат мрака
      луной заляпан,
и взгляд холодный
   толкает  в спину.
Мороз лютует.
    К деревне ближе
пружины-ноги
      толкают лыжи…

Но пока не поздно,
      ещё не поздно
остановись-ка,
   пустой мечтатель.
Схватись за шпатель,
    и найдя причину,
соскобли с полотна
            картину.
 
Взъярись душою,
простор развёрстан,
движеньем скорым
    сотри-ка звезды.

Глянь, белый холст
      озарил восток,
пробился еле
  меж пыльных строк.
играй словами,
      ребенок малый,
плесни-ка в небо
         зарею алой.

Взгляд дрожит
сквозь ресницы милой
и ты стоишь
    на краю постылом…


Иллюстрация - фотография картины с выставки латгальских художников в Ротко-центре в крепости Динабург (Даугавпилс). Фамилию автора, увы, не записал.