Двое на скамье

Двое на скамье

Сидели двое на скамье
Друг другу не знакомы,
И каждый думал о себе,
Под тенью пышной кроны.

Один одетый был в костюм,
Надушен и начищен,
И был уверен: его ум,
Надежен и практичен.

Другой, в разорванных штанах,
И выцветшей джинсовке,
Уверен был: в их головах,
Есть свет лишь для сноровки.

Но первый вдруг, найдя в статье
Из сводок о прошедшем дне,
Прелюбопытную дилемму,
На всюду поднятую тему,
Громко произнес:
"Неужто ль эти идиоты,
Не ведают другой заботы,
Чем на вопрос давно забытый
Искать ответ давно открытый,
Безумный парадокс!"

Сидящий рядом гражданин,
Услышав рассуждение,
И не найдя в себе причин,
Ни завязать общение,

К соседу рядышком подсел,
И почесав затылок,
Сказал: "Desole! Я б не посмел,
Будь тон ваш не столь пылок,

Начать бы с вами разговор,
На сказанную тему,
Но пусть, не начиная спор,
Я разрешу проблему!

Нельзя уверенным быть в том,
Что все идеи день за днем
Стоят без всяких изменений,
Перерасчетов и течений,
И в следствии сего,
Нельзя уверенным быть точно,
Что тот вопрос решен заочно,
И что вчера ответ давало,
Впредь истиной быть перестало,
И в этом суть всего!"

Поморщив лоб минуты две,
Наш гражданин солидный,
Пиджак повесил на скамье,
И взвесив, очевидно,

СказАнные ему слова,
Он робко улыбнулся,
Соседу посмотрел в глаза,
И резко встрепенулся.

"Что ж, mein freund, прекрасный тон,
Я мысль ваша светла,
И речи ваши, словно звон,
Златым органом спетый,

Но все же Вы, мой честный друг,
Не поленитесь порвать круг,
Своих обыденных идей -
Трон королев и королей -
Чье имя предрассудки.
Наш мир кружится по спирали,
Все что в нем есть - уже создали,
И в мире старого теченья,
Мы вновь находим заблужденья!
И это вам не шутки!"

Протер очки интеллигент,
Похожий на бродягу:
“Cее прекрасный аргумент,
И в нем сокрыто благо,

Но все же вы, мой милый друг,
И сами, тем ни менее,
В объятьях пальцев цепких рук,
Чье имя заблужденье.

Вы сами же себе в ответ,
Меня вы уж простите,
Сложили вянущий букет,
И видеть не хотите,

Что все стоите на одном,
Да прикрываетесь умом,
Хотя Вы знаете и сами,
Что стену не пробить словами-
Ее пробьет кулак!
Так не судите по былому,
Уже известному вам слову.
Старания - вот наше бремя,
И учит нас лишь только время,
Гордыня - есть наш враг."

Побагровел вдруг джентельмен,
Исчезло солнце в небе.
Вздохнув, он переждал момент,
И начал в бурном гневе:

"Да как вы смеете!? Да Вы-
Он перевел дыханье-
Для столь безумной ерунды,
Нет в мире оправданья!

В вас по ошибке углядел,
Я светлое явленье.
Но образ ваш теперь всецел-
И вижу заблужденье! 

Вы просто гнусный мизантроп!
На теле общества вы клоп!
Как социальное явленье,
В себе несете отвращенье.
Скажу я напрямик:
Не видите вы дальше носа,
Как вид ваш груб и неотёсан,
Так и ваш ум, без сожаленья,
Ужасно скудное явленье-
Озлоблен он и дик!"

Со злобным смехом индивид,
С дырявыми штанами,
Сменил внезапно добрый вид,
И размахнул руками:

"Что, неприятно узнавать,
С гнетущим отвращеньем,
Что вся былая благодать,
Есть лож и извращенье!?

Все вы типичны и прямы -
Лишь стоит сорвать маску,
Как видишь облик тупизны,
Как треснувшую краску.

Теперь ваш очевиден пат:
Простите, Вы - дегенерат.
Жалею, что моей виной,
Со мной общается больной,
Что требует леченья.
А уж теперь, прошу простить,
Я не хочу здесь больше быть,
Исчерпан в ноль наш разговор,
Что будет дальше - просто вздор!
Желаю Вам везенья."

Поднялся было со скамьи,
Наш щупленький знакомый,
Но вес срезающий руки
Ударил его громом.

"Стоять! Зараза, ах ты гад,
Да как ты только смеешь,
Сказать, что я дегенерат!? 
И пикнуть не успеешь,

Как мне в глаза смотря ответ,
Ты выдержишь словами.
Да ты!..Да Вы! Подобный берд,
Не терпит оправданья!

Вы конченный социопат,
В ваших словах один разврат!
Необходимо вас сослать,
Чтоб миру никогда не знать,
Лишь только ваше имя!
Вы беспринципный анархист,
Рецидивист и террорист,
Таких как вы сжигать в печи,
Раз в сто эффектней, чем лечить!
Не дай Бог стать такими!"

Вдруг новоявленный бандит-
Рецидивист со стажем,
Наш друг, невзрачненький на вид,
Блеснул одним пассажем:

Во внутренний карман джинсы,
Просунул ловко руку,
И вытащил из глубины,
Очень простую штуку.

Простоя ксива со штампОм,
В которой говориться,
Что наш герой отнюдь не клоп,
А прокурор столицы.

"Простите, я не разглядел!
Я был так глуп, сей беспредел,
Не смеет больше повториться!
Дайте мне шанс, чтоб извиниться!-
Взмолился господин.
Но ни прощенья, не мольбы,
Ни стоны плачущей жены,
Не изменят решенья -
Сто лет, под заключенье,
В глубокий карантин.

На этом кончился рассказ.
И если вы внимали,
Вопрос родиться тут у вас:
Где место для морали?

Отвесу я- мораль проста.
У всех на этом свете,
Своя любовь, своя война,
И роль своя в сюжете.

Все мы правы в своих словах,
И с чувством уваженья,
Нужно искать в чужих слогах,
Надежду и прозренье.

А если проще: все козлы,
Чужое мненье - до звезды,
Не засоряй себе мозги
Потоками чужой брехни.
Равны в сердцах мы все под час,
И нету лучших среди нас.
Святой, отшельник, раб и вор,
Но прав, конечно, прокурор. 

Сентябрь 2015