Зефир

Столица расплавит огнями главные улицы.
Вычистит снег для богатых, для нищих уложит песком.
Мне холодно (мне как обычно холодно),
я стараюсь зажмуриться,
ковыряю замерзшие камни пяткой-носком.
Если на снег не смотреть - можно придумать, что ты в Сахаре.
Собаки-верблюды, дома-пирамиды, дети-экскурсоводы.
Город рожает меня, нежеланную.
Город один, не в паре.
С приездом моим у столицы отходят воды.
Наполняют Днепр по верхам, разбавляя ледовые атракционы,
для рыбаков и самоубийц,
для девочек с томиком Пруста.
Я тоже когда-то сюда приходила, на эти скалы и склоны,
когда мне хотелось кричать от тоски.
Без тебя мне здесь стало пусто.
Ты носил мне зефир в пакете, а я
для тебя собирала открытки,
по всем городам, в которых была,
и в которых еще побуду.
Я люблю тебя, и от этого
просыпаются все золотые рыбки,
и не только плывут в ледяном экране,
но и летят повсюду.
Я ловлю их руками, пускаю под лед,
а может мне все это снится?
Музыка в плеере - "Аукцыон", время - 13:10.
Времена поменялись. Вот девочка ходит
с подратым томиком Ницше,
вероятно ждет сверхчеловека (по куртке - девятый месяц).
Торговец цветами пытается впарить мне белые хризантемы.
Такие, как ты мне дарил в январе - зефирные белые звезды.
Я хочу уже это забыть, и в конце-концов, закрывая тему,
прошу показать орхидею в горшке, и миниатюрные розы.
Но в итоге беру хризантемы,
иду,
отрывая пышные головы,
и бросаю воздушный зефир на днепровские льды.
Торговец вздыхает, наверное тоже вспомнил паршивую молодость.
Сквозь меня заглянул в беспросветную гладь воды.
Этот город забрал мои силы, забросил в чужие дома-параллели,
я чужая везде, и ещё не проснулась ни разу в тёплой кровати.
У меня уже не осталось давно живого места на теле,
я ношу тебя в сердце,
и потому
разлюбила открытые платья.