Валентин Колумб Уржа-сорла

Перевод с марийского Александра Казакова

«Уржа-сорла» слышим. Но где же тот серп?
О нём вспоминаешь, лишь глядя на герб.
А хочешь воочию узреть, так в музей
Иди и в тиши, как на редкость, глазей.

Там скажут, где серп появился на свет,
И сколько ему от рождения лет,
И чистят, и холят, - мол, солнцем гори.
А раньше будили его до зари.

Он вместе с народом страдал на полях,
Лишь к ночи, скукожась, ложился в сенях.
От этого тонок он стал и горбат,
Поэтому в песнях прославлен стократ…

Пот градом катился по спинам, по лбам.
Казалось, село поклонялось хлебам.
Колосья, как плётка, хлестали плечо
Земля домогалася пота: «Ещё!»

«Ещё!» - и хозяин кричал батраку,
Грозился кулак кулаком на скаку.
Но серп – брат мечу: те же сталь и закал.
«Ещё?» - серп, как молния, вдруг засверкал.

Стеной на господ поднялись бедняки
За землю, за волю, за жизнь по-людски.
Был серп рядом с молотом в трудной борьбе,
Скрестились они и на нашем гербе.

А в поле безмежном машины снуют,
Хвплебную песнь урожаю поют.
Валок за валком там ложатся хлеба –
Такие ж колосья на поле герба…

«Уржа-сорла» слышим в разгаре страды.
В том слове страданья и бури следы,
Бессмертье ему суждено: наш народ
Им вечную славу серпу воздаёт.