Чёрная улица съедена белыми снегами

Чёрная улица съедена белыми снегами.
Я захожу через зеркало в кукольную лавку.
Мастер моё лицо покрывает лаком -
Нет, не моё, а моего доппельгангера.

Но мы с ним - так неизбежно похожи -
Я к нему - прикован, пришит, прикноплен.
И я ощущаю - точно снежные хлопья -
Прикосновения кисти к холодной коже.

На стенах и в зеркалах бессчётные маски
Покрыты капелью крови - или заката.
Зачем я снова в этой лавке треклятой?
Зачем ты меня вызвал, кукольный мастер?

И за спиной смыкается щель зеркальная -
Хлопнет в ладоши гулкие зимний ветер.
Кукольник мой даже меня не заметит -
Он отражение - куклу мою - ласкает.

Пахнет веками и воском створоженный воздух -
И на щеках у куклы - пунцовые пятна.
Кукольник, ты меня - или нас - создал -
Но отпусти - не призывай обратно.

И заскрипит под ногой - ракушечный замок -
Он не достроен - или уже разрушен. 
Кукольник, я свободен - хотя и игрушка -
Кукольник, я это я - посмотри в глаза мне!

Только - и головы не повернёт он,
Не поведёт осклабленными плечами.
Он меня - в облике куклы - качает -
В сумраке лампы зелёной - в мутном болоте.

И я стою - ни туда, ни сюда - на пороге -
И не знаю - плакать или смеяться -
И ощущаю, как моё сердце трогают
Через куклу - его ветвистые пальцы.

И камин чернеет - давно не топленный -
И забинтованы снегом утлые окна.
И я чувствую - как на лице сохнет
Белый лак - белые снежные хлопья.