Маяковский Брэйк

И так, начинается утро в холодной квартире.
И так начинается каждое чертово утро.
В логове этом найти себя и потерять.
Потерять себя, а найти кого-то другого.
Она говорит, что зовут ее просто - Эльмира.
Она полюбит любого.

Он - некрасив. Несуразен. Бледен, сутул.
Руки как лапти. Одежда на съем и на вырост.
Кто бы снимал в Амстердаме таких - только нищий.
Нищий и хлипкий мужчина с полатанной сеткой.
Но есть в нем животное первоначало, живое.
Он бредит гулящей соседкой.

Они не встречаются в сумерках, только в подъезде
прикосновение рваных карманов от тесноты на площадке.
Он хочет ее выносимо пока, но со временем
готовит веревку, чтоб ловко закинуть на шею.
Он сделает самую мертвую в мире петлю и зажмет у двери.
Она рассмеется в лицо, во дворе потухнут все фонари.

Они будут здесь мерзнуть до старости или до смерти - пока не ясно.
Умрут ли они вообще? Это нужно будет кому-то проверить.
Перечитать переписки, добыть из блокнотов стихи и рисунки,
прозвонить по всем номерам в телефонной книге.
Он просит ее раздеваться быстрее, и топит в горячей ванне,
она ржет и цитирует Гиппиус, Уфлянда, Пригова.

Вот так они и живут на площадке в многоэтажном доме.
Забегая погреться в объятия. И потопить корабли своих тел.
У них столько общих ракурсов, поз, но совсем нету общих тем.
Он точит ножи. А она цитирует Пруста, хохочет с Гоголя.
Небывалых жуков рисует на старых советских обоях.
А потом они пьют шампанское, хоть и тошнит от него обоих.
Но зато от него не хочется прыгать в окно.

А потом она ходит к соседу на пятый этаж
заниматься любовью в долгах и шелках, разбивая себя о хрусталь.
Он красив, но несчастен. А все потому, что богат, и забыл, как любить.
Только падшая женщина может его приближать максимально к Богу.
Ей приходиться жить на сто рук, там бесовку играть, там взрастить недотрогу.
Потому ей так часто и густо приходится пить.

Она написала в записке на выпускном в 33-ей школе,
что хочет быть Лилей, как вырастет. Лилей Брик.
Чтобы скулил у дверей собаченкой большой коренастный Маяк,
в то время, как Ося приставил ей ствол со спины, угрожая оргазмом.
И чтобы сосед - некрасивый, сутулый, и бледный
напился в зимнее утро, увидев ее на машине из морга,
и ушел отдаваться тому, кто видел ее в беспокойный вечер.
В ту ночь было много запретной любви, и бился об пол хрусталь.