Озарения

Озарения
(зашоренных мозгов)

Хочу записать некоторые наблюдения над самой собой, в период молодости, и чуть попозже. Это такие любопытные для меня «зёрнышки» бытия, которые почему-то остались в памяти. А поскольку, быть может, подобные мысли как бы не застревали и не возникали в мозгах других людей, думаю, они могут быть интересны сами по себе для читателя, привыкшего анализировать те или иные ситуации.

1.
Помню, дело было в Москве, в студенческие годы, примерно в 73-74-м году. Я проживаю на съёмной квартире, телевизор включаю редко, зато часто слушаю радио. Так, «для компании», чтоб не скучать в отдельные грустные моменты.

Помню, на полуслове ловлю фразу диктора радио, что-то о «мирном атоме». Тогда модно было долдонить это словосочетание. И вот в очередной раз нам что-то рассказывают о ледоколах в Северно-Ледовитом океане, а завершают, как обычно: советские учёные, советские полярники, значит, используют в мирных целях абсолютно безопасный, безотходный, экологически чистый вид топлива, и т.д., и т.п.

Я в этот момент лежу на кровати, отдыхаю. Мозг, так сказать, не заполнен ничем важным или интересным, тоже передыхает. И вдруг после этих слов диктора он внезапно включается: - Как это так – безотходный, безопасный вид топлива?  Да не может такого быть! Такого просто не бывает в природе: ничто не возникает из ничего  и ничто никуда не исчезает бесследно! Это же закон физики, химии! Это даже Ломоносов повторял после кого-то там из древних греков!

Ну, ведь врут же безбожно! Зачем, почему? Так и осталась я со своими вопросами, а уж через некоторое небольшое время, словно прорвало советскую реальность: везде заорали об опасности экспериментов с атомом! О вреде для экологии, и т.д., и т.д. Я сказала себе: - Ну, кто был прав? – не понимая тогда ещё, что многое в атомной промышленности в ту пору ещё было секретом, и потому от широких масс многое скрывалось.

Хотя лично моя семья на тот момент (и даже десятилетием ранее) уже пострадала от новых, плохо изученных, проблем применения атома: любимый племянник моей бабушки служил в армии где-то в северных краях и присутствовал при взрыве первых атомных бомб (может, водородной, не знаю). Молодые бойцы были даже без средств защиты! Он очень пострадал, а вскоре был комиссован и вернулся домой фактически инвалидом. Умер молодым, где-то после 1976-го года. Не знаю, дожил ли хоть до 37-ми лет…

Вот такой «мирный атом» нам десятилетиями подавали как вернейшее средство благополучия многих и многих поколений чуть не всего человечества!

Интересно, что в апреле 1986-го года я, в ореоле какого-то гипнотического восторга  перед спящим маленьким сыном, воспою стишками, которые позднее назову «В предчувствии Чернобыля?»:
               
                Маленькому сыну,
                безмятежно спящему
                в ночь на 12 апреля 1986г.
То ль со страху,
То ль с испугу, -

Может, дань
ВОзрасту-другу, -

Только чаще
С каждым днём

Благодарна,
Что живём.

Пусть, в теснОтах
И в обиде,

Зато в радостях,
Что видим

Беззаботных
Сыновей.

Слава
Родине моей!..
11.04.86.

Всё бы ничего, даже правда какая-то, вроде, как крылась за словами этими, если б, конечно, не одно обстоятельство: страной уже правил злой чёрный рыцарь, при котором просто не могло не случиться то, что случилось 28 апреля: авария на Чернобыльской АЭС.

Страна утратила высшую меру бдительности, разгильдяйство высшего лица повлекло разгильдяйство массовое, и снежный ком невзгод рушился всё сильнее, мощнее, увлекая под откос всех и вся, что прозывалось тогда «СССР».

2.
…Был и второй случай из моей жизни в Москве. При тех же обстоятельствах, в той же квартире, как-то слышу по радиоприёмнику очередную новость: советские медики сделали очень большие запасы донорской крови, которая очень востребована, т.к. направляется нами в воюющий Вьетнам, применяется в самых разных случаях внутри страны. И был назван период хранения этой крови: теперь уже не помню какой – то ли год назвали, то ли два.

Это сообщение опять напрягло меня: донорская кровь так долго хранится? У нас, в стране, где существует такая халатность, в том числе – и в медицине, что постоянно критикуется в самых разных газетах? А если нарушены условия хранения? Что тогда фактически вливают в вены нашим больным?

Словом, мысленно я раскрутила эту тему, поняла, что такое длительное хранение донорской крови – вряд ли благо, и скорее всего – лишь вредит излечению больных. Как бы это не несло опасность новых инфекций для тех, кто получит эту кровь…

Должна сказать, что мысли эти посетили меня ещё в период, когда в атмосфере не летали известия о таком всемирном заболевании, как СПИД. И вдруг, очень скоро, все СМИ в один голос расшумелись о новой смертоносной болезни века, ведущей начало, кажется, из Африки… и т.д., и т.д.

Честное слово, я тут же вспомнила свои мысли о донорской крови, и для себя так и решила: корни этой болезни кроются именно в некачественной крови, которую переливают больным!

Конечно, я никому не рассказывала об этих своих бомбочках-мыслях московского периода, но весьма долго веровала в них и понимала, что в этих мыслях я, таки, опережала информационное поле нашей советской действительности… Полагаю, так оно и было.

3.
Одно из последних озарений пришло уже в 90-е годы. Случилось тоже всё внезапно. Зимой, в период безработицы, по пути в Центр занятости для отметки: там надо было отмечаться то ли раз, то ли два раза в месяц. Иду по широкому бульвару, ни о чём особенно не думая, и вдруг – бац, меня осеняет мысль, что времени-то в природе не существует! Времени, как категории физической, или философской, метафизической. Нет Времени!  Вокруг существует только Пространство!

Оно так велико, что своими размерами поглощает и то, что люди называют временем. В большой природе нет такой системы координат, как время. Человеческий календарь – вещь условная, это я для себя уяснила давным-давно. То же самое – и с общим понятием времени. Оно – либо сливается с пространством, либо поглощено им…

Новое озарение так удивило меня, что я даже остановилась, шагу не могла сделать: надо было зафиксировать в себе это открытие, переварить его новизну.

По приходу домой все эти новые свои ощущения я записала в дневник, а когда стала опять осмысливать, то остудила себя: - Постой, как же нет времени, если ночь сменяет день, а годы – друг друга? А на стволах деревьев «отпечатываются» кольца летоисчислений?

Но и этому нашлись объяснения: всё равно все эти периоды длительности укладываются в размеры бесконечного пространства! Естественно, что если время – бесконечность в понимании людей, как и само пространство – бесконечность, - значит, они всего лишь накладываются друг на друга!

Но пространство - более ощутимо, оно визуально, оно зримо длительно, поэтому именно оно, пожалуй, первенствует. А время – всего лишь катится во след за ним…

Это, например, как наблюдение за движением тени какого-то предмета в летний солнечный день, только здесь эффект обратный: размеры тени явно зависят от расположенности Солнца, а именно оно выступает здесь в роли часов, то есть отсчитывает минуты-часы, которые то удлиняют, то укорачивают, то вовсе скрывают тень предмета (того же дерева, к примеру).

Вот такие маленькие «камушки», или зёрнышки личного познания окружающего мира когда-то закрались в мою уже не детскую голову и остались в ней навсегда. Вопреки, кстати, распространяемому (на те моменты) общему мнению.
26.12.2016.
В.Лефтерова