Кем юноша не стал из-за красотки

По статусу твердынь и крепостиц,
по дикости разгульного досуга
не ведал мир других таких столиц,
как центр пиратства с острова Тортуга...

...Казалось, что парнишка слишком юн
для палубы пиратского фрегата.
Старик, приведший юнгу, молвил: «Плюнь
на возраст и легко сойдёшь за хвата.

Пощады тут не жди, коль ты –  тюфяк.
У нас, чуть что, своя тут епитимья.
Но стержень     углядел     в тебе я, факт!
Таким, как ты,  знал Флинта      молодым      я.

Пират взял юнгу сразу в оборот
и бил его «на счастье», как посуду.
Пират закалки    старой    был, и в рот
глядел ему воспитанник повсюду.

И всякий раз по возвращенью в порт
наставник, угощая на Тортуге,
с парнишкой обсуждал и кровь, и пот,
и дни, когда обоим было туго:

«Ты, парень –  дельный  юнга. Будет толк
из этого иль нет,  покажет время.
Морской иль сухопутный… волк есть волк!
Клыки ведь вырастают не мгновенно.

Ты шрамы обретёшь и на челе,
и в сердце огрубевшем, с нами слитым.
Ты     чёртом     можешь стать на корабле!
Но… никогда не сделаешься Флинтом»…

Старик и юнга плыли вне орбит
увечий и несчастий. Юнга вовсе
не ведал на наставника обид.
Старик сказал: «Пускай я и несносен,

всегда и всюду за меня держись
и будешь век умасленным, как      блин    ты!
Ты можешь стать мне другом на всю жизнь,
но никогда не сделаешься Флинтом»…

Сплочённой парой   «не разлей вода»
старик и юнга были столь живучи,
что Смерть ни в ад, ни  в рай открыть врата
для них не смела. Жизнь была кипучей.

Ужасный шторм и самый зверский бой
им были нипочём в пути, увитом
гирляндой из костей.   «Горжусь тобой! –
орал старик. – Но ты не станешь Флинтом»…

Судьба им свой подкинула сюрприз,
и мир предстал во всём обличье скверны,
когда из-за красотки подрались
друзья однажды спьяну у таверны.

Старик был в поножовщине мастак.
Юнца он заколол коварным финтом
и,  сердце нанизавши на тесак,
сказал: «Попал ты, юноша, впросак
и никогда уже не станешь Флинтом».