Соловьиная тропа. Николай Беляев

               
Хозяин дома сидит у горящей деревенской печи. Языки пламени, вырываясь из топки, то и дело касаются давно не беленных стен.
Мысли его далеки от того места, где он нашел свое последнее пристанище. И только старость, как сварливая старуха, ходит из угла в угол, опасливо поглядывая на него. А вдруг метнет кочергой  и придется убираться восвояси? Она так хорошо пригрелась в  доме, что почувствовала себя хозяйкой. 
Покинув привычный мир городской жизни, ему заново приходилось учиться жить, изменяя себя и свое будущее. Получив свободу, поэт все чаще и чаще стал тосковать о прошлом.
Он не спешит закрывать дверцу печи. Старательно помешивает угли. Этому нехитрому делу его научили еще в студенческие годы в геологических экспедициях, когда не давал покоя ему державинский полузабытый, сквозь три столетия долетевший до нас вздох: «Как время катится в Казани золотое…».
Когда-то по стеклам маленького окна черной хвоей била сосна. Теперь можно увидеть лишь край старого, развалившегося сарая.
Еще свежи воспоминания о том, как рано утром, выглянув в окно, он не обнаружил сосну во дворе своего дома.
Видевшая все в этой жизни,  еще молодая, полная сил сосна ушла, ушла, как молодость, тихо и незаметно по теплым летним лужам, волоча за собой белье на длинной бельевой веревке, туда, где струится соловьиная тропа и скользит, словно тайный свет, ускользающе-необъяснимое то, чему и названия нет.
Устало бьется сердце. Кажется, что ничто уже не тревожит его мысли.
Он медленно прикрывает глаза. И только губы почти беззвучно привычно суеверно  твердят: «Как время катится в Казани золотое…».

2007