После Апокалипсиса

Земля лежит под толщею кончины,
В зрачках ее застыл последний час,
Отживший мир в безмолвии погас,
А будущий не вызван из пучины.
В извечной теми царствуют одни
Нечистые, что злобяться от света,
Отнесшие исчезнувшие дни
К параграфам всеобщего запрета.
Угрюм и мрачен мертвенный погост,
Где все потуги жизни бесполезны,
Где только лишь восходит в полный рост
Ужасный вид главенствующей бездны!
Сам Дьявол здесь, он весь - лукавый смех,
Царящий над кошмаром неслучайно,
Он горд сиим, он празднует успех,
Он замышляет хитростное тайно,
И увенчав пожарищами труд,
Зовет всех оступившихся на суд.
О, Бог, все это видящий умерь
Святую веру в жизненность планеты,
Уж не войти в ту славленую дверь,
За чьим порогом виделись рассветы.
Не будет под светилом очень ясным
Той прежней обозримой красоты,
Теперь уже не праведнейший Ты,
А Он над всем господствует ужасный!
Забылось все, и радостность очей,
И сказочность закатов и восходов,
Величье гор и вольности морей,
И появленье будущих народов.
Пора заняться промыслом другим
За книгою в небесной галерее,
Не предаваясь пустошной затее,
Умом и чувством жертвуя своим.
Отныне дням объявлена охота,
Лишь к тьме порочной видима забота,
Былая же краса и светлость дня
Уже истлеет в пламени огня.
Свой век, прожив разумным созиданьем,
Земля погибла, словно спелый плод,
Не сморщенный до срока увяданьем,
Но сгубленный разгулом непогод.
Тревожимый упреком потаенным,
В ненадобной заботе о других,
Иди Ты мимо прелестей земных
С премудрым ликом в этом убежденным!
Чрез эры только выкажи чертям,
С людскою плотью спутанных как с сетью,
Что полно уж лихому долголетью
Склоняться к демоническим дитям.
И если мир цветущий и прелестный
На гибель променял свои мечты,
Зато во всей могучей поднебесной
Нет никого бесстрашнее, чем Ты!
Ведь нету невозможного для взора,
Что обратит бесовье в черепа,
Которое скончается от мора,
Тем сгинет окаянная толпа!