Оды кладбищенские

1.
Холмы накидкою прикрыла хмарь,
садится солнце за  верхушки сосен.
В нависших сумерках фигур и харь,
возможно насчитать до многих сотен.
Холмы подёрнуты мглы бахромой,
и звёздный свет пока почти не виден.
Погостный храм не освещён луной,
на куполах игры нет мутных пятен,
и зыбка суток связь, и вечер дымен,
и, в целом, вид округи неопрятен.

2.
Который раз, отбросив календарь
и азбуку оставив нераскрытой,
я постигаю гибельную гарь
сожженных душ, дымящей красоты той.
Округу плотно мгла заволокла,
пространство пустотою бестолково.
Когда ты слеп, не нужно и стекла
увеличительного, чтобы даты
смочь рассмотреть и заучить их снова,
что выбиты здесь кем-то и когда-то.

3.
Я безымянных не ищу крестов,
им на погостах счёта нет и меры.
Поэтому предаться не готов
скачкам математической химеры.
О, метафизика, ты – всем ветрам родня,
не менее прекрасна и коварна!
Но, ты бушуй во мне игрой огня,
сжигая лишнее, обугли кубки!
От мелочи очищу я карманы,
на кладбищах бессмысленны покупки!

4.
Опять холмы, и как тут умереть,
когда сама земля взметнулась в небо?!
Измерить это можно. Изреветь
навряд ли выйдет, взяв под Пасху вербу.
Пора идти той странной стороной,
которая холмиста и далёка.
И пусть безмолвие молчит струной
натянутой над пропастью невзрачной,
всё потому, что глухота у Бога
гордыне молчаливой равнозначна.