Тучи

1.
Вон, друг за другом, тучи ходят.
Бредут в небесной тишине.
Вытягивает космос хобот,
чтобы подняться выше мне.

А я стою, свой рот раззявив,
беспечно вслушиваюсь в весть.
Я не ищу даров от яви
и радуюсь тому, что есть.

Тому, что тучи ходят в высях,
и, что их вижу и стою,
что контуры туч в сердце высек,
заставив таять жизнь свою.

Оставив нити истончаться,
доверившись тем пряхам трём,
перебирающим прядь часто,
бросающим «почти» в «потом».

2.
Декабрь опять. И снег, и морось.
Во мне меня всё меньше – малость.
Там, где был я, там пропасть, полость,
земли соль или неба манна.

По-крупному в карманах мелочь
трезвоном выдаёт всю мерзость
того, что всем вещам я мера,
к тому, что неизвестна местность.

Миллениум,  пророча милость,
сам на себя сметает серость,
забыв, что щёток нет у мира,
сдурив, что я, опять же, мера!

Так, где моя былая смелость?!
Наверное, там, где и малость!
Приму одежды снова смерда,
оставив прошлое для смрада.

3.
Случайно набреду, проведав,
места, где вместе были оба.
Открыть бы форточку, проветрив
пространство, что пропахло гробом!

Но запах на губах устойчив,
и содой не промоешь ноздри,
стихи так требуют подстрочник,
на винный намекая постриг!

Но только прочерки доступны
для набиваемых в них литер.
Слова лежат, недвижны трупы,
бока которых климат вытер.

Места, что тексты, неизменны,
навечно вбиты в документы.
Одной мы крови, словом, тленны,
наследуя все  кубометры.

Мечты, что черти, нецензурны,
мелодией зурны изрыты.
Так колумбарий прячет урны,
и так звучит «душа, изыди!»

4.
Снег падает с еловых лап,
подсветку бы, но здесь нет ламп!
Снег падает, лыжня встаёт,
и дно до неба достаёт.

За горизонтом финиш мой.
За этой снежною стеной
разлился белый океан,
небесной синью осиян.

Всё неподвижно, только я
бегу лыжнёю в те края,
где ветры рвутся к нам  с высот,
и каждый снег с собой несёт.

Что падает. Застыл пейзаж.
Зола с мукою входят в раж!
Певуча севера зола,
мотив метельный завела!

В себя втяну морозный жар,
который лёгкие мне сжал!
Свисает снег с еловых лап,
тепла выламывая кляп!

Еловый дух велик, лилов,
настой его покрепче слов!
И сумма сумерек мала,
и звёзды вьюга намела!

И в них теряется лыжня,
в созвездья заманив меня…

5.
Там друг за другом тучи ходят,
бредут, разбередив покой,
и в сердцевинах снеги копят,
готовясь к песне отходной.

И сумерки вошли в опушки,
и мгла припала на поля,
Сугробы – взбитые подушки,
застыли, что-то говоря.

Во снах вино взлетит до пьяниц,
влюблённый встретит образ той,
воспламенён которой. Пялясь,
он святость свяжет с пустотой.

Снега же больше не безмолвны,
тем гаже от того они.
Взгреми, Господь, в рожки и горны
песнь отходную отгони!