Это воющий пёс у расхристанного собора...

Это воющий пёс у расхристанного собора
открывает сезон охоты на голубей;
подпирают тела деревьев тела заборов -
почему-то когда моложе, всегда слабей.
Развороченный сад зарастает больным железом,
скромно делит напополам перманентный мир.
Недоверчиво тянет в рот свой рукой-протезом
непроснувшийся бог пересАхаренный чифир.
Это взгляд сквозь стекло испохабленных новостроек;
грузно лёгшая в пыль пересушенная река.
Нахватавший в элитной школе элитных троек
сын столичного мэра, повисшего на шнурках.
Как в густой тишине слышен хрип над душой и ухом,
так в усталых глазах виден серо-зелёный рай.
Просыпаются в декабре от кошмаров мухи;
доживает свой век в землянке чумной Мазай.
Это стылая хмарь - продолжает дышать на окна,
выводя посиневшим пальцем небрежно "мы".
Просыпаясь к семи, уверяешь: "сегодня сдохну",
но упорно живёшь, перемеряв рутинный быт.
Закипевшая синь необдуманно сунет пальцы -
не в розетку, так в воду и в мерзко хрустящий снег.
Мимо мёртвых бомжей и закрытых электростанций
бродит жизнь голышом в первозданной своей красе.