Выжившему в аду

             Но эту собаку я вспоминаю как человека.
             Единственного человека среди фашистских собак.
                «Собака»  Владимир Калиниченко

Собаке нужна была драка,
Ему просто жертва нужна.
Фон Гюнтер был злой, а собака
Была величава, важна.
Смеясь, кто-то вывел мальчишку,
Согласно теории расс –
Славянский, малой правда слишком…
Дог принял привычное – фас!
В прыжке подумал: «Я ж собака –
друг человека отродясь.
Как я могу убить ребенка,
Ничуть при этом не стыдясь?
Ты что, хозяин?! Этот мальчик
Такой как лапа у меня.
Его не трону даже пальчик!
Иначе, что же я – свинья?!»
И все четыре лапы дога
Уперлись в грунт, подняли пыль...
Поверь читатель, ради Бога,
Сие не сказка – это быль!
И рядом с жертвой чуть дышащей,
С глазами синими от слез,
Вдруг лег холеный, настоящий
Эсэсовский служебный пес.
            Лагфюрер взвыл от удивленья.
            Его любимый верный дог,
            Умевший за одно мгновенье
            Порвать любого, кто бы мог
            Взглянуть украдкой, ненавидя,
            его щегольский сытый вид.
            И даже вдруг свои обидят,
            Любой собакой будет бит…
– Ко мне! – взревел фашист нетрезвый.
Пес подошел и рядом сел.
– Ты отчего такой любезный
И почему его не съел?! –
И дальше более спокойно:
– Заелся пес, марш в конуру! –
И плюнув в землю непристойно,
Привычно дернул кобуру…
Сверкнула сталь в руках мерзавца…
Никто подумать и не мог,
Что жизнь эсэсовца-красавца
вдруг оборвет его же дог.
Одним прыжком, красиво, чисто –
– Наверно, надоумил Бог, –
Сразил как молния фашиста
Друг человека –  верный дог.