За родину он жизнь свою отдал

Всей Европы на нас войска
В сорок первом, пошли из Польши.
За деревнею у леска
Был мосток, в метров семь, не больше.
И болотца с боков шоссе,
И речушка с глубоким илом,
Там и встал он во всей красе,
Преградить путь немецким силам.
Доброволец один, как перст,
Пушка в яме, полста снарядов.
И кусты по степи окрест,
Словно доты больших отрядов.
Немцы двигались строго вряд,
За армадами шли армады.
У мостка в первый танк снаряд
Он всадил, чтоб создать преграды.
А за следом и в средний танк,
Моментально – прямой наводкой,
А потом весь открытый фланг
Он громил, через ствол с подводкой.
Не могли немцы то понять:
Где советская батарея?
А сержант продолжал стрелять
Всё скорее! Скорей! Скорее!
Три часа он огнём держал!
Три полка под огнём метались!
Он последний снаряд прижал,
Чтоб взорваться, но так остались.
Вскоре немцы пришли в себя,
Подошли к Сиротинину Коле,
Зарычали, на всё грубя:
«Русский даже один воин в поле!»
Тут же почести, всем своим,
Похоронные оказали,
И склонившись, фашисты над ним,
Вновь со злом, «Он – Герой!» - сказали.
И в деревне Соколичи
Били женщин, девчат пленили.
А отъехали лишь рвачи,
Люди Колю похоронили.
Опроверг поговорку он,
Будто «В поле один не воин!»
Да у русских солдат закон!
Доказать, что: «Один в поле воин!»
. П. Кислов.