1992 год. О тишине

Я родился... Пошел... Не до жиру.
Быть бы живу! Конвой – вся страна.
Может в Лондоне, в Риме, в Париже,
Человеку слышна тишина?

Человек из Нью-Йорка и Осло,
Человек человечьей страны,
Разве знает в тиши философской,
Что я вовсе не знал тишины?

Основанье – сплошная разруха,
А сознанье – кругом бытиё.
Шелковистая дранная шлюха -
Утешенье и горе мое...

Где же небо высокое, выше?
Как же дышит земля, не понять?
Рядом птицы поют, но не слышно,
Рядом травы шумят, не слыхать!

Я шагаю по краюшку ада,
Хлеб последний, последний глоток!
Кто-то бьёт меня сзади прикладом,
Кто-то вырвал из глотки кусок...

Ничего, ничего, дорогие...
Ах, как звезды горят в вышине.
Я родился и вырос в России,
В самой лагерной зоне-стране.

Здесь всегда у нас крайние меры,
Здесь всегда у нас новая власть,
У нас вечно то бунт, то холера,
Покаянья – соборрр-но и всласть!

По огромной шагаю я зоне,
Где мутантов голодных оскал!
Человек, может, в Токио, в Бонне,
Пьет хорошего пива бокал...

Человек из Парижа и Вены,
Человек человечьей страны,
Что творит он без правды и веры,
Что желает врагам тишины?

Ничего, ничего, дорогие…
Ах, как ярко пылает луна.
Я родился бы снова в России,
Лишь бы только была тишина.

Тишина... Тишина... Тишина...

1992 г.