Цыганка и король часть 1

Давным давно одной страной повелевал король.
И подчинялся королю почти весь шар земной.
Он был, как все, и жил, как все, и горестей не знал,
Пока на празднике двора цыганку не увидал.

Он одевал ее в шелка и жемчуга дарил.
В ее волшебный сад из роз жар-птицу поселил.
Он пел ей песни о любви, любуясь ночью глаз.
Но сладкой песне той конец пришел в ненастный час.

У тех, кто счастлив, есть враги. У короля был долг.
Ему прислали весть о том, что прибыл ныне полк.
Сто тридцать юных храбрых дев хранили верность псов
Принцессе из забытых богом и людьми краев.

Она была страшна, как черт, но красоты сильней
Власть, что порой решает судьбы даже королей.
Готовит торт начальник кухонь, рубит кость мясник,
Для свадьбы ищет куропаток и кролей лесник.

Цыганка убежала в дождь, чтоб слезы смыть с лица.
Ей ветер шепчет: "Прокляни за слабость подлеца.
Пусть он страдает так, как ты страдаешь в этот час.
Пусть сожалеет он сильнее в сотни тысяч раз".

Копыто вепря, два крыла и десять жабьих ух -
Цыганка варит зелье в ночь и шепчет жадно вслух.
"Наказан будет он за все, не избежит злых чар
Пусть первый плод его любви луна получит в дар!"

И ровно год с тех пор прошел, как возвестил в ночь горн.
У короля и королевы первый сын рожден!
Недолго радовалась мать. Луна явила лик,
Услышав из покоев их мальчишки громкий крик.

В ее серебряных глазах застыл немой вопрос.
"Готов ли суженым мне стать, пойти в долину грез?
Где звезды черпаешь рукой, как океанов воды,
В долину, где за миг один рождаются народы

И так же в прах обращены, как из него восстали.
Готов ли ты не знать тоски, не знать людской печали?
Не знать любви, не знать добра, не знать и сердца стук?
Пойдешь со мной, мой юный принц, на небосвода луг?"

Мальчишка привлечен кольцом, сияющим во тьме.
Смеется принц и тянет руки к будущей жене.
Как только складок он коснулся кружевной фаты,
Покрылся инеем мальчишка с ног до головы.

Не дышит больше юный принц. Душа его пуста.
С тех пор сомкнулись на века холодные уста.
Укрыты саваном сады, здесь птицы не поют
И даже воду от тех мест как можно дальше пьют.

Забыл про хлеб начальник кухонь, а про кость - мясник,
Не ищет больше куропаток и кролей лесник.
Поднят над королевской башней черный флаг,
Помочь не в силах ни один в стране и мире маг.

Король, жену не известив, одел простые робы,
В бессилии кружит один, не знав лесные тропы.
Но наконец, через листву, едва заметен дым.
От глаз подальше от людских цыганки дом храним.

Цыганка вышла босиком, дверь дома не прикрыв.
Казалось королю тогда, что он кричал в обрыв.
«Как снять проклятие твое, мне говори скорей!
Что ты за человек такой, чтоб вмешивать детей?

Тебя любил я, честен был, но больше не люблю.
Скажи спасибо мне за то, что дом в лесу терплю.
Ты если думаешь, что ныне мне легко живется,
Взгляни, как выглядит жена - лишь черт ей улыбнется.

Свои слова назад возьми ты, если головой
Ты дорожишь, как я когда-то дорожил тобой!»
Но нет ответа королю - цыганка все молчит.
И взгляд суровых глаз ее убраться прочь велит.

«Никто забрать не в силах клятву, данную луне.
А даже если б можно было, как ты смеешь мне
Всего лишь смертью угрожать? Уже как год мертва.
Тому, кто сердце потерял, ни к черту голова».

И прочь король в сердцах ушел, смахнув слезу с щеки,
Цыганка, шаль накинув, в ночь к сестре своей спешит.
«Луна, сестрица, покажись! Есть горький разговор»
Луна взошла и хмуро шепчет «Слышала тот вздор.

Владеет миром та, чьи ступни пыль дорог хранят.
Таишь в глазах, цыганка, ты пять тысяч бесенят,
Червлена бровь и узок стан, под бахромой платков
Укрыты бедра, что пленяют крепче всех оков.

Тебе ль в лесу оберегать печаль от глаз людских?
Не можешь справиться сама, так тьма есть колдовских
Чар, заклинаний, зелий, слов - не мне тебя учить!
Коль хворь не победишь сама, могу помочь забыть"

"Царица, розы твоих стоп с моими пыльными стопами,
Очей твоих бездонные моря с моим тусклыми глазами
Я не могу сравнить. Во всем перед тобой слаба.
Я буду счастлива служить. Ты не найдешь раба

Послушней, нежели чем я. Но отпусти скорей
Дитя, что жертвой стало глупости моей".
Луна от дерзости сестры полнеба светом ослепила,
Так сильно гневалась луна, что даже солнце разбудила.

Царь неба проворчал: "Отдай, что просит, раз
Проснулся я. Таков небес указ".
"Пусть будет так, - сказала гордая луна. - Освободись
От древнего заклятья, мне явись

Как был, мальчишка. Не повинен ты в любви. Она повинна.
Коль захлебнула ненависть ее как паром винным,
А после жалостью студила кровь свою, полнеба всполошив,
Погибнет каждый, кто рискнет, цыганку полюбив.

В мгновенье ока хлад овьет ланиты дерзкие юнца,
Морозной коркой будет жечь проклятие сердца.
Пусть каждый, кто коснется плеч, ступни или руки,
На трон посажен будет ледяной на вечности цепи".

Король живому сыну рад, забыл про все тот час.
Цыганка с них обоих долго не спускала глаз.
"Как отплатить тебе, скажи, любимая моя?"
Цыганка вспыхнула и шепчет "Обними меня!"