Кукловод и его марионетка

Никогда не был кукловодом и потому затрудняюсь описывать чувства актёра, говорящего за неё и управляющего ею.
В принципе эта заметка посвящена теме более широкой: Отношение автора к созданному им образу, образам, миру...
И хочу сравнить два выдающихся таланта литературы: Владимира Набокова и Ильфа и Петрова (которых я рассматриваю как единый высокий талант).

 Набоков. Огромный талант в литературе. Его язык – совершенство. По силе, оригинальности, точности и неожиданности языка с ним могут сравниться лишь Ильф и Петров.  Интересно, что сам Набоков это видел. Сноб, с презрением относящийся ко многим своим коллегам по перу, причём даже самым знаменитым, он с необычной комплиментарностью отзывается именно об Ильфе и Петрове. Что ж, он прав!
Я читал большинство его произведений и c некоторых пор не могу больше читать его. Разочаровался в его литературном таланте, как произошло со многими авторами, прочитанными мной в юности? Нисколько! Набоков остался в моих глазах незаурядным литературным талантом. Экстраординарным мастером слова. А читать его больше не хочу. Чисто литературное разочарование постигло меня лишь в одном произведении Набокова. Он взялся переводить на английский «Евгений Онегин». Набоков – полиглот, владевший четырьмя языками: русским, английским, немецким и французским. Писал много именно по-английски. И как? Случилось мне разговаривать с женой американского профессора, специалиста по английской литературе. Заговорили о Набоковe.
Ну, – сказала она с выражением величайшего почтения, – Набоков – это гений! Мой муж, когда читает его, кладёт на стол рядом Оксфордский словарь английского языка!
Почему? – Поразился я.
Муж говорит, что Набоков так многозначен в использовании английских слов, что иногда без словаря нельзя понять правильно его мысль!
Как известно, своё, по-моему, лучшее произведение, «Лолита» Набоков написал по-английски. Затем, когда возникла необходимость перевести его на русский, Набоков сам признался, что не смог бы этого сделать достаточно хорошо и потому НАПИСАЛ ЕГО ЗАНОВО на русском.

Возвращаясь к «Онегину». Я, уже читавший Набокова, предвкушал: Это будет шедевром перевода!
И ждало меня жуткое разочарование. Набоков перевёл «Евгения Онегина» в ПРОЗЕ!!! Эдакая прихоть-каприз «гения». По мне же, полный провал! Стихи Пушкина звучат как музыка Моцарта! Набоков в погоне за собственной оригинальностью, а, точнее, оригинальничанием, «звуки умертвив, разъял музЫку словно труп». Пушкин исчез. Осталось некое дословное чучело его «романа в стихах». Не понимаю я Набокова. Или он в это время начисто лишился чувства музыкальности, или он всегда был глух к музыке?  На мой взгляд – весь этот «перевод» бездарное выпендривание сноба, желающего продемонстрировать свою оригинальность и независимость, а на самом деле, обличающим в себе полную потерю вкуса и меры.

О «Лолите» разные критики пишут разное:
Де, это роман о любви, которая выросла из заурядного извращения.
Другие – это роман об одиночестве.
Мне же предсталяется , что это роман о страхе смерти.
В романе Набоков ясно говорит, что его герой, Гумберт Гумберт, умирает от аневризмы аорты. Итак, стареющий мужчина чувствует в себе некие патологические изменения, которые его тревожат,  пугают. Он ощущает близкий конец, но не знает, откуда исходит опасность. И он ищет защиты от этого гложущего его страха в соблазнении молоденькой шлюшки. Его «любовь» к ней, это цепляние утопающего за соломинку. Она молода, она развивается физически и духовно, превращаясь в молодую женщину, и он старается спрятаться от смерти за этим молодым телом. Это лишь моя, сугубо субъективная, оценка романа.
Но что характерно для Набокова как писателя?
Равнодушие, полная эмоциональная отстранённость от своих героев. Я думаю, это даже ранит душу чуткого читателя.
Привязан ли кукловод к своей кукле? К образу, который он создаёт? Думаю, что да. Хороший актёр «сживается» с образом своего героя. Он на время становится им! Некая душевная привязанность к фантому. Так же, полагаю, можно душой «прилепиться» к кукле, ибо она лишь материальное воплощение, весьма условное, но всё же  некого живого существа, если оно талантливо выписано.  И у писателей мы видим эту эмоциональную привязанность к героям, К одним любовь, к другим – неприязнь, третьи – тоже как-то окрашены неким чувством автора.
Ильф и Петров признавались не раз, что для них Остап был живым человеком. (Упоминал об этой чудесной способности героев к «оживанию» См., например, «Реанимация»). Они часто СЕРДИЛИСЬ на Остапа за то нахальство, с которым он пролезал из главы в главу, когда по их замыслам, должен был остаться неким проходным эпизодическим персонажем! Но он ожил и стал диктовать им, своим создателям, весь дальнейший ход их романов. Думаю, что они даже «убили» его, в «Двенадцати стульях» из-за порыва молодого раздражения его бесцеремонным вмешательством в их творчество.
Задача Бендеру Остапу:
Имея сразу двух отцов,
Установить в конце-концов –
Кого ж из них считать за папу?
А.Архангельский
Странно, что никто не интересуется его Мамой!
Мне кажется, Мама одна – Муза Гениальности.

С трудом возвращаюсь к Набокову. Итак, обычно герои ОКРАШЕНЫ отношением к ним их Творца.
У Набокова же ситуация совершенно иная. Он – Бог-Создатель описываемых им миров и как истинное Божество, абсолютно безразличен к своим созданиям. Наблюдателен, цепко внимателен к их земному копошению и холодно отдалён и равнодушен к их жизни, радостям и страданиям, чувствам и мыслям. Он же ВЫШЕ! Он  – в поднебесьи!
Не могу больше читать Набокова....
20 XII 2016