Она выступает на сцене - поёт в опере

Она выступает на сцене - поёт в опере.
Бумажный цветок к изнеженной коже прикноплен.
Машет юбкой кулисы пьяная Кармен -
Колибри сердца колотится в серебряной тюрьме.
Колибри ртутной кровью незримо истекает -
И она промокает капли лепестковыми платками.
Она не Кармен - у неё не грудное цыганское меццо -
Она по невидимой клетке порхает и мечется.
На головке Нефертити - египетское чёрное каре.
Она уже успела однажды умереть.
Она - так театрально и изысканно упала -
Расплескав локоны чёрные - и капли алые.
И рухнула рёвом траурная мощь кулисы -
И пистолет в чьей-то руке дымился.
И клонились посеревшие пьяные цыганки - ниц,
И моргали глаза затенённые - ночных больниц.
И пили цыганки - и наливали кастелянши -
И никто не знал, что же теперь будет дальше.
А она - лежала Белоснежкой в гробу хрустальном -
И под вуалями век - роли листала.
И следила - из-под вуали шипованных ресниц -
Когда же он явится, ей предсказанный принц.
И он ворвался в зал опустевший - явился -
И Кармен сдирала пьяные юбки-кулисы -
И завидовала злобно - её-то не оживили -
Так и оставили - с ножом под грудью - и в могиле.
А она - хрупкая тень туманная -
Стойко терпела, пока принц обнимал её -
Хотя содрогалась под дробью грубых поцелуев.
Потом она - шифоновым вздохом ускользнула -
И растворилась в лазурном шёпоте фонарном -
Та, что на сцене жила - на сцене умирала -
И возродилась - из хрустального плена восстала.
Серые Кармен кормят землю под крестами -
А она уходит - то ли сильфида, то ли призрак -
И жемчуга звёздных слёз на браслеты нанизаны.
И ноги босые - как ледяные лилии -
Шаг за шагом - отряхивают пыль могильную.
И прижимает к груди - затрёпанные ноты -
Сегодня поёт в опере - снова поёт она.
И чёрным каре коронована головка Нефертити.
Она спешит. Её уже ждут зрители.